Оружие, конечно, при себе у Александра было. Компактный Smith Wesson, модель 60, под мощный патрон. 357-ой «магнум» легко отправлял на землю даже самых больших здоровяков с одного выстрела, так что на огневую мощь на ближних дистанциях жаловаться на приходилось. Вот только за отличную останавливающую способность следовала расплата в виде слишком громкого выстрела. И если придётся стрелятьв общем, сразу после этого придётся и побегать, с неизвестным результатом.
Поэтому шел Вилмер быстро. На бег, впрочем, не срывался, прекрасно понимая, что этим привлечет лишь дополнительное внимание. А так молодой мужчина в темной одежде, уверенно идущий куда-то по своим деламкак бы и не домой.
Эй, приятель, закурить не найдется? окрик Вилмера врасплох не застал. Группу молодых ребят, тусующихся в одной из подворотен, он заприметил сильно заранее.
Не курю, буркнул он, не снижая темпа. Он знал главное правило не останавливаться. Иди как идёшь. Если они не решили ещё напасть, то все шансы, что и далее не решат. А вот если притормозить «на поговорить» вероятность конфликта резко возрастает.
Че, здоровье бережешь? заржал кто-то из компании.
Вопрос в текущей ситуации содержал в себе вполне очевидный подвох. На ответ «да» последует «ну так чтобы оно не пострадало поделись наличностью». На молчание «ты чего молчишь? Типа гордый что ли, с такими как я не разговариваешь?». Ну и, наконец, ответ «нет» мог вызвать сразу целую гроздь комментариев, смысл которых сводился всё к тому же: «гони всё, что есть, а не то»
Внутренне чертыхнувшись, Вилмер ответил самым подходящим, на его взгляд, вариантом:
Денег нету, вот и не курю.
Учитывая, что скорость он не снижал, то оторвался от группы он уже метров на пятнадцать.
Видимо, жажда прицепиться небогато одетому мужчине была не слишком велика, так что беседа продолжения не получила. И молодые лет шестнадцати-восемнадцати ребята остались живы. Потому что на пять патронов в барабане имелось только лишь четыре противника. С навыками Александра, и мощью выстрелов чистый оверкилл.
Наконец, дойдя до очередного парка и потратив на свой путь больше двух часов по дороге пришлось сделать немаленький крюк, обходя очередные блокпосты, Вилмер увидел свою машину.
Эта была в порядке бензин на месте, шины не проколоты. Ветровка и рубашка полетели под сиденье, а на их месте возникла чистая белая футболка и джинсовый пиджак, вкупе с пикапом делающие Вилмера похожим на владельца какого-нибудь мелкого магазинчика
От «студенческой» одежды он избавился в соседнем квартале, разбросав её по разным контейнерам с кучей мусора, после чего неторопливо отправился в южную часть города. Каким-то чудом на него совершенно никто не обращал особого внимания один блокпост проехать все же пришлось, однако, бросив на него всего один взгляд, полицейский даже не сделал попытку приказать свернуть к обочине.
В результате, ещё минут через двадцать Александр зашел в квартиру и, закрыв дверь, буквально стёк по стене на пол. Такого напряжения он не испытывал довольно давнода что там говорить никогда не испытывал. Момент, когда он понял, что свернуть в переулок не удастся и надо будет проезжать мимо полицииФутболку можно было бы выжимать.
Посидев в темноте пару минут, Вилмер усилием воли поднялся и направился в ванную. Ничего еще не закончилось: надо было перекрасить волосы, смыть тональный крем и тщательно побриться. Закончит он только через несколько часов где, в основном, конечно, время уйдет на перекраску волос. А так, копеечные действия, которые вместе с одеждой не позволят его опознать.
О том, как доставать Эскобара, подумать можно и потом.
Самому Пабло зашили бровь её рассекло щепкой от стула а также наложили компресс и туго забинтовали грудь. Он даже и не заметил, как сильно ударился о крыльцо, когда прыгал в здание. Вполне возможно, что в каком-то из рёбер имелась трещина, но ехать на рентген он отказался. Не сейчас.
Если увидеть пытаешься издали, не разглядишь меняне разглядишь меня. Друг мой, прощай, шепотом пропел себе Пабло.
«Ты погляди без отчаяния», сильный мужчина, прошедший бесчисленное количество войн, смахнул выступившую слезу. Не такого он ожидал от этой попыткинет, он понимал, что путь он выбрал непростой и как бы даже не сложнее предыдущего. Понимал риски. Но понимал головой, а не сердцем.
А теперь понимание пришло, обрушившись настоящим цунами на неготовое к этому сознание, которое сейчас разрывалось между двумя реакциями. Хотелось всё бросить и уехать, забить на весь мир и, забрав семью и деньги, уехать на какие-нибудь Багамы доживать свой век, с коктейлем в руках наблюдая как мир катиться в задницу. На его век хватит, а послеа после хоть потоп.
А ещё хотелось ровно обратного: устроить войну. Поднять волну такого ультранасилия, чтобы любой, кто хотя бы подумал о том, чтобы напасть на Пабло или его людей, подумал даже не трижды, а сто раз. Подумал и отказался.
Несколько месяцев как задавленная глубоко внутри тьма поднимала голову. Та самая тьма, что когда-то в той жизни была ответственна за, практически, гражданскую войну, развязанную в Колумбии. И шепот этой тьмы, с требованиями крови и мести, становился всё громче.