Мы вошли в дом, я закрыл плечом дверь и поставил ее чемодан на пол
Наконец она вырвалась из моих объятий и выпалила, тяжело дыша:
Джерри! В конце концов
Дай мне посмотреть на тебя, попросил я и отодвинулся, не выпуская ее из рук. К этому времени я уже успел размазать помаду на ее губах и сбить шляпку набок, но сомнений быть не могло она была самой изящной, самой прелестной женщиной на свете.
Я сказал ей об этом. Вернее, начал говорить, но Мэриан меня перебила:
Ты пьян?
Нет, ответил я. Не пил ни капли Господи, как я истосковался! Просто не могу выпустить тебя из рук
Она улыбнулась:
Ты действительно много работал? И никаких девочек, а?
При чем тут девочки, возмутился я. Неужели до тебя не доходит, что только ты
Не говори глупостей, Джерри, велела она. Может быть, присядем?
Прости. Я посадил ее на диван, сел рядом и снова обнял ее, но она протестующе покачала головой и оттолкнула меня.
Неужели я так состарилась, что не могу справиться даже с мальчишкой, не достигшим тридцатилетнего возраста?
Послушай, Мэриан, сказал я. Да ты будешь меня слушать, черт возьми?! Я снял с нее шляпу и бросил ее на кофейный столик. Потом приложил руку к ее щеке, повернул ее лицо и посмотрел на плавную линию темных волос и на глаза необыкновенного синего цвета. Меня вновь охватило сумасшедшее желание схватить ее и овладеть каждой частицей ее существа.. Я вновь поцеловал ее. Это было самое необузданное, самое удивительное чувство, какое я когда-либо испытывал в жизни.
Она шевельнулась:
В самом деле, что это творится с тобой, Джерри?
Я люблю тебя. Даже четырнадцатилетняя девочка поняла бы это
Не смеши меня. Мэриан попыталась отстраниться, но я обхватил ее еще крепче.
Джерри, запротестовала она, сейчас не время.
Да выслушай же ты меня, ради Бога! потребовал я. И постарайся не выбить мне зубы.
Я люблю тебя! Я схожу с ума по тебе! Один Бог знает, как я тосковал, пока тебя не было. И только когда увидел тебя идущей по дорожке к дому, только тогда по-настоящему понял, как много ты для меня значишь
Она хотела что-то сказать.
Не прерывай меня, продолжил я. Я должен пробиться к тебе любым путем, даже если на это уйдет вся ночь. Я уже пытался сказать тебе, какая ты удивительная, но ты, кажется, считаешь, что это у меня вроде условного рефлекса Но ведь должен же быть какой-то способ заставить тебя понять Послушай, я только ради тебя вернулся из Нью-Йорка! Теперь я это хорошо знаю. Все, что мне нужно, это ты, и я не хочу остаток жизни провести, постоянно оглядываясь назад: а нет ли там полиции.
Внезапно Мэриан вся напряглась в моих объятиях:
О чем это ты?
О том, что надо бросить все это к чертям! Это слишком опасно! От этого с ума можно сойти
Мне нужна ты, и я не хочу все время бежать и прятаться, как дикий зверь. Я отдаю себе отчет, что не принадлежу к категории
тех солидных людей, у которых в перспективе увитый виноградом дом и машина для стрижки газонов, но если захочу, то смогу работать. И я хочу, чтобы мы поженились
Она вырвалась из моих рук и вскочила с дивана. Потом рассмеялась, но смех ее прозвучал, как скрежет лыж при неудачном повороте.
Значит, ты хочешь, чтобы мы поженились?!
О, Боже ты мой! Интересно, как бы я выглядела с фатой? Или, может, ты выдавал бы меня за свою мать
Я схватил ее за плечи и сильно встряхнул:
Прекрати, Мэриан! Сейчас же прекрати! Я еще никогда не слышал, чтобы кто-нибудь поднимал шум на всю страну и только потому, что ему тридцать четыре года! Ты выглядишь не более чем на двадцать восемь!
Лицо ее исказилось от презрения. А может, от горечи. Я не знал, от чего именно.
Дурень! Ты все еще не понял? Разве ты не слышал, как я говорила, что окончила колледж уже к тому моменту, когда мы вступили в войну?
Я имею в виду Вторую мировую. Или ты не проходил этого в школе? Не представляешь себе, когда это было? Мне не тридцать четыре! Мне уже тридцать восемь! Она снова рассмеялась.
Я подхватил ее, но она отвернула от меня лицо и добавила:
У меня остался один последний несчастный кусочек достоинства, а ты хочешь, чтобы я выбросила его к чертям
Я сжал ее виски обеими руками и заставил смотреть мне в лицо.
Мне наплевать, что тебе тридцать восемь, произнес я грубо. Пусть будет пятьдесят восемь или девяносто восемь Я знаю только то, что вижу и чувствую. Ты самая чудесная женщина из всех, которых я знал. В тебе есть что-то такое, что заставляет смотреть на тебя, затаив дыхание. Думаю, что ты обретаешь женственность там, где другие ее теряют. Когда ты выходишь из комнаты, она становится пустой, а когда возвращаешься, вновь оживает Пожалуйста, прекрати! крикнула она. Даже если бы я смогла кого-нибудь полюбить, ты думаешь, я вышла бы замуж за человека, который на десять лет моложе меня? Да еще такого привлекательного, как ты? Да я сжималась бы всякий раз, когда люди смотрели бы на нас и удивлялись, чем я тебя купила! Уверяю тебя, в глазах женщин я не выгляжу на двадцать восемь! И не могу больше с ними соперничать. Мне это уже продемонстрировали публично и вполне убедительно!
Забудь хоть на мгновение этого туповатого Чэпмена, попросил я. Если он настолько глуп, что не понимает, чем владел, то это его беда. Ничего, достаточно скоро это он обнаружит