А твое счастье это что?
Котяра, бессмысленно говорить об этом. Для тебя это смешно
Давай посмеемся вместе! Итак
Наверное, это у меня оттого, что жить страшно. Я и не знаю, как мне это рассказать По ночам мне часто мнится не то сон, не то мечта Или забытая сказка Лес, зима, дорожка санная среди огромных деревьев, серпик серебряный луны, кругом снега, снега, никого вокруг, сумерки сиренево-сизые, дом бревенчатый, из окошка желтый свет, тихо-тихо
Лора села напротив меня на низкую табуреточку, взяла с подзеркальника пачку сигарет, закурила. Я внимательно слушал. Лора говорила медленно, будто пересказывала только ей видимую картинку:
Пахнет стужей, хвоей, лошадиным потом, кожей. В доме тепло, поленья красные в печи. Я вынимаю из загнетка высоченный горячий хлеб, а ты сидишь за дощатым столом, карабин свой ненаглядный чистишь и что-то весело рассказываешь мне клыкастый кабан валяется у дверей
Я во все глаза смотрел на Лору, открыв от удивления рот. Потом испуганно спросил:
И пятеро ребят мал-мала меньше играют на полу с собакой?
Да, спокойно и просто кивнула Лора. Или семеро сколько успеем
Мы помолчали несколько мгновений, после чего я осторожно, пытаясь говорить помягче, сказал:
Лора, подруга дорогая, ты отдаешь себе отчет, что эта буколическая идиллия бред? Что в этой лесной сказке хорошо провести уик-энд с шашлыками? Что от этого счастья через неделю с волками дуэтом запоешь?
Лора вздохнула:
Я ведь сказала, Кот, что тебе это и слушать будет смешно
Так это не только мне кого хошь рассмешит. Ты про кого-нибудь слышала, чтобы так жили?
Я видела. Моя подруга с мужем купили дом в Брянской области, в брошенной опустевшей деревне. Я была у нее
И что? Что ты там увидела, кроме идиотизма сельской жизни?
Кот, не говори так! Я видела двух счастливых людей Во всяком случае спокойных! Ты этого просто
не понимаешь, не видишь, не слышишь, снисходительно-ласково объяснила Лора.
А что тут видеть? Что тут надо понимать? начал я сердиться.
Кот, нет одинакового счастья для всех, задумчиво сказала Лора. Но есть волшебный ключ судьбы свободная воля. Этим золотым ключиком ты отпираешь дверь в свое будущее
В брошенном доме? В пустующей деревне? с досадой переспросил я.
Не знаю, Костя, беспомощно развела руками Лора. Но за все последние годы я впервые увидела спокойных и свободных людей. Я никому никогда не завидую, а тут вдруг поняла, что вся наша жизнь тусклая нелепая чепуха. Покорное озлобленное рабство или крысиные гонки со стрельбой
Пой, ласточка, пой Пой, не умолкай, усмехнулся я.
Лора подошла ко мне и обняла.
Я уж было привыкла к мысли, что ты исчез навсегда А тут ты вернулся, и сердце соскочило с хода
Почему?
Потому что у нас с тобой нет впереди ничего. Я не знаю, что произойдет, когда я выйду на лестницу. Страшно Боюсь открою глаза, а тебя больше нет Совсем
Лора, родная, подумай а твоим деревенским не страшно? У них что охранная грамота в этом заповеднике для нежити?
Не знаю, Кот, не знаю я наверное, им тоже тяжело и бывает страшно. Но их жизнь не идиотизм, а избранничество
Ну что ты молотишь, подруга! Послушай себя! «Избранничество»! В чем? В каторжной крестьянской работе? В одиночестве на пустой одичавшей земле? В первобытной жизни? Я говорил нехорошо, зло, с досадой.
Я не хочу спорить с тобой, Кот, я согласна жить так, как тебе нравится, вздохнула Лора. Мои друзья действительно живут как первобытные люди вокруг нет наркоты, пейджеров, киллеров, олигархов и воров-министров, всего этого противного безобразия Поэтому их избранничество в том, что они одни переживут этот песий век.
Я закрыл в ужасе ладонями лицо:
Полный улет! Девушка блажит по-черному
Александр Серебровский: СОРЕВНОВАНИЕ
Я не почитал богов, я не уважал их, я был преклонен перед ними потому, что боялся их.
Я стоял перед их пиршественным столом в рваном рубище и с веревкой на шее и ждал их милосердия. А веревочное ярмо становилось все холоднее и тяжелее, оно превращалось в золото.
Из всех подданных мне людей и народов стояли за моей спиной, чуть в отдалении, лишь мои любимые псы и тихо поскуливали от страха и сострадания.
А Дионис с Аполлоном веселились, пили, жрали Пан неутомимо подавал им яства и амфоры с вином, и лакали его боги, как звери, и чем больше пили, тем их враки становились неудержимее, а споры непримиримее.
Я бессильно и обреченно стоял около их празднества, а Пан играл им на свирели, а боги ликовали в гордыне и доказывали друг другу кто более любим Зевсом, кто умнее, кто красивее, чьи подвиги важнее, кто больше трахнул баб, чьи чудеса удивительнее, чей фаллос сильнее, кто может больше выпить и кто прозревает будущее дальше.
Солнце поднималось выше, становилось жарче, и под его лучами затвердевал холст моего рубища, он мерцал и золотился, давил на усталые плечи, он медленно накалялся, и я понял, что сгорю в нем, как в печи.
Не могли договориться братья-боги. Пока Аполлон не сказал Дионису:
Моя игра на кифаре завораживает мир. А ты, Дионис, лишен нашим великим отцом таланта создавать чарующие звуки. Ты можешь только плясать и горланить. А мне нет равных в волшебстве музыки