Лена, закрыв глаза, шепнула:
Господи, как это замечательно придумали
Обнявшись, мы долго молча лежали, потом Лена осторожно сняла с себя мою руку, встала и направилась на кухню. Стукнула дверца холодильника, Лена вернулась с откупоренной бутылкой шампанского, снова обняла меня за шею и приложила холодное горлышко к моим губам. Жадно глотнул несколько раз и хрипло поделился со своим персоналом:
Отличная шипучка
Наверное, тихо засмеялась Лена. Это «Дом Периньон» девяносто второго года
Ну да, я забыл мы ведь в земле чудес! Я слизнул с ее груди пузырящуюся лужицу шампанского. Везде это лакают сильные мира сего, а у нас цедят скромные секретарши. А я, как дурак, не беру взяток к «Дом Периньон» не привык, перед девушкой совестно, будто в бязевых кальсонах на свидание прибыл
Вы так мучаетесь своей честностью, Сергей Петрович, что на вас больно смотреть, светя своими чистыми невинными глазами, посочувствовала Лена. Не надо хвастаться слабостями. Кстати, у нас возникла сложная этическая проблема
Что еще? приподнялся я на кровати.
Мне, Сергей Петрович, как вашему личному секретарю, подчиненной, можно сказать, скромной служащей, недопустимо предлагать перейти на брудершафт. Вам, мужчине, настоящему заграничному джентльмену с принципами, вы даже взяток не берете, не пристало первому предлагать мне брудершафт. Как быть теперь?
Решаем по обстоятельствам явочным порядком, смеялся я, целовал ее сладкие губы, и ее ехидный злой язычок был нежен и ароматен, как сорванная с кустика земляничка. Нет, наверное, клубничка. Клубничка. Это все было клубничкой. И так беспамятно, беззаботно хорошо мне было с этой замечательной, лживой, прекрасной гадюкой!
На радио, боюсь, больше любили деньги за рекламу, чем песни Патрисии Каас, я вздрогнул, услышав из радиоприемника свою фамилию:
Сергей Ордынцев приглашает Хитрый Пес Верный Конь Бойкий Кот
Ты его зазываешь на съемки, а он наверняка давно спит, подначила осторожно Лена.
Нет, он не спит. Кот по ночам не спит, он живет ночью.
Любопытно было бы взглянуть на вашего отчаянного дружка, сказала Лена. А то пристрелит его Кузьмич, и не увижу никогда
А тебе-то зачем?
Ну как зачем? Интересно! беспечно засмеялась она, и я подумал, что в разговоре с ней я всегда опасаюсь подвоха, ловушки, подставы.
А тебе никогда не приходило в голову, что Кузьмич не попадет в Кота, а выйдет все как-нибудь наоборот?
Не выйдет наоборот, мой дорогой! Она шелковой, гибкой, нежной змеей скользнула вдоль моего тела.
Почем ты знаешь?
Любой человек не справится с отлаженной системой. А Кузьмич это система
Но и Кот не любой человек. У тебя когда-нибудь зубы болели?
Болели, удивилась Лена. А что?
Тогда поймешь. Лет двадцать назад мы на горы лазили. Кот застудил коренной зуб всю челюсть разнесло, спускаться вниз решили, такой флюс не шутки. Кот взял пассатижи и вырвал себе сам зуб мудрости. Понятно?
Понятно! кивнула Лена. Ему не зубы надо было лечить, а голову. Я думала, что он хитрован, а он отморозок
Я засмеялся:
Он не отморозок, он из породы сверхлюдей!
Она погладила меня по голове.
Ты не старый Ты даже не взрослый Оттолкнула меня и быстро сказала: Эй, бессребреник, христоподобный мент! Не расслабляйся в нашей конторе. У нас там все очень сложно
Что ты хочешь сказать?
Ничего Я бы не хотела, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Лена оглаживала меня своими быстрыми легкими руками, и мне было неловко, что она натыкается все время на мои ямы, рытвины и бугры. Она долго делала вид, что ничего не замечает, а потом не выдержала:
Слушай, а что это ты весь, как швейцарский сыр?
Профзаболевание, сделал я неопределенный жест. Вообще-то меня один раз убили Словил шесть пуль из «калаша» Но почему-то выжил.
Она привстала, зажгла ночник и с детским интересом стала разглядывать ямки, старые швы, заросшие рубцы на груди, животе, на руке, на бедре. Наклонилась, нежно гладила, а потом начала перецеловывать их. Может, это ее возбуждало? Я вообще-то слышал, что некоторым женщинам нравятся инвалиды.
Потом схватила за запястье и перебрала в пальцах мой браслет шесть тусклых, тяжелых, мятых кусочков свинца, собранных кованой золотой цепью.
Вот это откуда, зачарованно сказала Лена.
Хирург Фима Удовский, мой спаситель, вынул их из меня и отдал Коту. Ну а эта пижонская морда, как ты понимаешь, только у Гуччи мог сделать мне браслет. Он заговоренный, мой амулет, я его не снимаю суеверю
И я тебе суеверю, шепнула Лена, притянула меня к себе, крепко, со сладким вздохом поцеловала, уложила на подушку и накрыла собой, как волшебным сном.
Я скандально вскричал:
Что, опять?!
А она на миг приоткрыла глаза:
Не опять Снова! Всегда Как первый вздох Как глоток Поплыли, дорогой! Снова В жизни нет ничего лучше Какое счастье, что шестая пуля попала в бедро, а не чуть левее
Александр Серебровский: ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ
Московское
время полдень, 12 часов.
Лондонские показывают 10.
Нью-йоркские 4, не сообразить сразу день, ночь?
В Лос-Анджелесе сейчас 1 час. Сколько Р.М.? Или А.М.? Как понять?
А в Токио восемь. Наверное, все-таки вечера. Японцы, пожалуй, собираются отдыхать.