Никуда не звони, ничего по телефону не объясняй. Поезжай и отдай из рук в руки. Ни одному человеку, кроме него
Это так серьезно? тревожно спросила Людмила.
Серьезно, поверь мне. И еще одно не вздумай после моего ухода посмотреть на компьютере дискету. Если твой нежный супруг догадается, что ты знаешь ее содержание, я за твою жизнь гроша ломаного не дам
Я дошел до двери, обернулся к оцепеневшей женщине:
Люда, Ванька вспоминает обо мне? Когда-нибудь?
Очень часто. Он так и зовет тебя Капитан
На улице мы с Лорой остановились у витрины большого магазина электроники двенадцать
Серебровских одновременно обращались к прохожим, торопливо снующим по своим ничтожно маленьким, но почему-то очень важным для них делам. Двенадцать поставленных друг на друга крупноэкранных телевизоров «Сони» транслировали передачу, в которой Николай Сванидзе беседовал с моим замечательным другом Александром Серебровским.
Это было впечатляющее зрелище из витрины смотрела в мир толпа магнатов. Олигархи заполонили улицу, как на первомайской демонстрации.
Ну хорошо, Александр Игнатьевич, говорит Сванидзе. Вы принадлежите к той группе наших сограждан, которых называют «Господа Большие Деньги». Я хотел вас вот о чем спросить Каждый значительный человек ощущает некоторое духовное родство с памятным литературным персонажем. Кто вы Шейлок? Или Гобсек? Привалов с его миллионами? Может быть, вы финансист Фрэнк Каупервуд или барон Шудлер? Кем вы себя ощущаете?
Мою литературную родню прозывают Михаилом Семенычем Собакевичем, серьезно отвечает Сашка. Очень был неглупый и серьезный мужчина
Потому что считал всех губернских чиновников жуликами и разбойниками? смеется Сванидзе.
И поэтому тоже. Помните Гог и Магог?..
Я зачарованно смотрел на двенадцать громко вещающих Хитрых Псов, захвативших полностью мое жизненное пространство. Потом легонько подтолкнул Лору в бок:
Вчера по ящику сказали, что у нас больше десяти миллионов олигофренов. Семь процентов народа идиоты
Ты это к чему? удивилась Лора. Он совсем не похож на идиота
Двенадцать одинаковых магнатов застят мир, говорят, объясняют, проповедуют, учат, командуют, управляют, владеют всем. И мной.
Земля олигархов и олигофренов! досадливо тряхнул я головой, пытаясь сбросить наваждение.
Телеведущий спросил Серебровского:
И все-таки что же вас подвигнуло на решение баллотироваться?
Стыд, быстро ответил Серебровский. Россия богатейшая страна на земле. Почему же мы такие бедные, если мы такие богатые? Мне надоело быть бедным родственником, нахлебником процветающего мира. Надоело слушать ложь и глупости дураки нелепо командуют, а умники ловко воруют. Может быть, хватит?..
Кот, это он тебя спрашивает может, хватит?
Сергей Ордынцев: ВАУЧЕР В.П. ЧКАЛОВА
Вот так мы и протопали через гулкий вестибюль нашего зажиточного билдинга, и цокот каблуков на гранитных плитах пола эхом возвращался к нам, будто отбивал тревожный ритм движения. Вошли в персональный президентский лифт концевая охрана осталась в вестибюле, Сашкин личный телохранитель Миша нажал кнопку, и кабина, зеркалами и обшивкой красного дерева похожая на ампирный платяной шкаф, взмыла.
Серебровский повернулся ко мне, и я уже почти открыл рот, но наш всемогущий и всеведающий босс неожиданно заорал:
Только не вздумай сейчас мне говорить что-нибудь!
Я понимал, что он маленько не в себе, и миролюбиво пожал плечами:
Просто я хотел
Знаю! Знаю все! Они, мол, люди другого времени, с другими жизненными ценностями, иными моральными целями Нельзя их строго судить. Не нашими мерками
Но это правда!
Никакой общей правды не существует! заорал Серебровский так, что его тонкие разночинские очки подпрыгнули на переносице. В условиях нынешней жизни эта правда означает переход бытового идиотизма в клиническое безумие!
Кабина лифта остановилась, растворились двери с мягким рокотом, охранник-столоначальник в холле, наблюдавший наше движение по монитору, уже стоял навытяжку. Перед входом в приемную, в конце коридора, Сашка взял меня крепко за лацкан пиджака я испугался за сохранность заграничного конфекциона и сказал со страстью:
Серега, поверь мне, все эти бредовые разговоры о честной бедности и бедной честности чушь, моральная шизофрения. Бедным быть нечестными никто не позволит их за это в острог сажают!
Ну, вообще-то говоря, во всем мире и богатых, случается, за это в узилище ввергают, уточнил я.
Не у нас! Сашка рубанул воздух рукой, как чапаевской саблей.
Мы не весь мир! Мы другие! И у нас, слава Богу, все по-другому! У нас человек, ничего не укравший у своей родины, вызывает презрение! Ты знаешь хоть одного богатого, которого кинули на нары?
Банкир Янгель Тот, что в бане с министром юстиции отдыхал с барышнями, напомнил я.
Не смеши! Диспетчер! с презрительной усмешкой кинул Серебровский. Запомни накрепко: настоящее богатство у нас дает иммунитет похлеще, чем депутатам или дипломатам
Давай поговорим тогда о честном богатстве, усмехнулся я. Или о богатой честности
И не подумаю! безоговорочно отказал мне Серебровский. Это все из жанра нелепых мифов о душе, о грехе, о чистой совести. Нищенское наследие советских интеллигентских кухонь! Вся жизнь вечером на кухне, в этом парламенте трусливых рабов, на арене кастрированных гладиаторов и трибунов-шептунов!..