Опомнись, Саша, тихо сказала мать. Этот бандит целую жизнь тебе был как брат И вообще, от кого меня надо охранять?
Мама, опомниться надо тебе! Вернись в реальную жизнь! Кот мне давным-давно не брат и не друг! Жизнь сделала нас врагами! Он хочет убить меня!
Господи, Саша, что же ты сделал, что Кот хочет убить тебя? всплеснула руками мать.
И я вдруг ощутил острое, мучительное чувство, почти забытое, давным-давно не испытанное жуткую обиду!
Меня можно попробовать оскорбить. Довольно легко разозлить. Наверняка возможно разъярить. Но уже незапамятно давно никому не удавалось меня обидеть. Ведь обида это саднящий струп на живой раненой душе, а я не живу с людьми, чьи слова могут достать меня до сердца.
Матери это удалось. С пугающей меня отчужденностью я опустошенно-холодно почувствовал, что не люблю ее. То есть, наверное, люблю все-таки, жалею, сочувствую. Но никак не могу освоить, что эта старая бестолковая женщина моя мать, мое родоначалие, исток моей жизни.
Со злым смешком сказал:
Серега, обрати внимание, что у моей мамы и вопрос не возникает, кто из нас виноват! Безусловно, это я отчубайсил нечто такое, за что меня стоит убить! Пророкам в отечестве своем презумпция невиновности не положена!
Саша, сыночек, остановись, с отчаянием говорила мать. Что происходит с тобой? Ты не видишь себя со стороны
Оч интересно! Поведай, пожалуйста. Я уселся верхом на стул, с интересом смотрел на нее, в общем-то чужую старую женщину, измученную вдовством, склерозом и принципами.
А что же мне сказать тебе, чтобы ты услышал меня? Ты как будто в ледяном панцире У тебя наваждение
Она подошла к книжному шкафу, открыла створку, раздвинула на полке тома и достала из-за них старую кожаную сумку. Щелкнул никелированный замок, и мать вынула из сумки толстенную пачку стодолларовых купюр, перевязанную бечевкой.
Вот деньги, которые привозит твоя милая любезная Наденька Я не взяла отсюда ни одной бумажки
Долгая тишина. Я сидел, твердо упершись локтями в стол, обхватив ладонями голову, я мял ее руками, как хохол арбуз на базаре, проверял зрелость мыслей.
Интересно знать, а почему ты не взяла отсюда ни одной бумажки?
Мне не нужно. У меня почти нет трат. Мне хватает пенсии. А последнее время твой охранник привозит продукты он сказал, что ты купил себе колхоз. Это правда?
Правда
Господи, помилуй! Выходит, ты теперь помещик?
Выходит, что так
Светопреставление какое-то! Мы с папой мечтали воспитать из тебя интеллектуала, ученого. Я была уверена, что ты станешь настоящим русским интеллигентом Мать говорила медленно, как во сне.
А стал помещиком Михал Семенычем Собакевичем торгую мертвыми душами. Я развел руками. Ну что поделать, не повезло ребенок у вас получился некачественный. Интеллигентом в первом поколении у нас будет твой внук Ванька Так что с деньгами? Ты их копишь?
Нет, они мне вряд ли понадобятся. Просто они лежат у меня
Зачем?
На черный день
Чей? безнадежно допытывался я. Мой? Твой? Державы?
Не мучай меня, Саша. Мне очень больно говорить, я не хотела ты меня
сам вынуждаешь. Но все равно тебе этого, кроме меня, никто не скажет.
Отчего же?
Я с ужасом думаю об этом тебя больше никто не любит. А только боятся. У нее текли по лицу слезы.
Что ж, неплохо поговорили, искренне, по-семейному, сказал я, кусая губу.
Серега подошел к ней, обнял за плечи:
Успокойтесь, Нина Степановна, успокойтесь
Я встал, надо собираться, дела не ждут. Не о чем говорить.
Мать за спиной устало жаловалась, делилась, бормотала:
По ночам я не сплю и все время думаю о тебе, Саша О том, как ты живешь, что ты делаешь, что ты чувствуешь Я пытаюсь представить твой мир, я хочу понять жизнь моего единственного, любимого мальчика Я вижу тебя по телевизору, я читаю о тебе в газетах У тебя такая власть, что ты стал сам себе Мефистофель ты можешь выполнить любое свое желание. Только вот душа твоя, никем не востребованная, ничем в делах не полезная, отмерла, как ненужный человеку хвост
Кот Бойко: ПУТЕШЕСТВИЕ ПО КЛАССУ VIP
Мы с тобой, подруга дорогая, так великолепны, что прохожие оглядываются с завистью нам вслед и горько думают ось, идуть иностранцы, мать их етти! поделился я с Лорой своими впечатлениями интуриста.
Это они только про тебя так думают, сказала Лора. А мне, бедной замарашке, сочувствуют
Нет, все-таки что там ни говори, клеветники беспардонно клевещут на нашу жизнь, которая якобы пришла на край. Люди живут содержательно и со вкусом, мне даже кажется, что им все нравится. По тротуарам снуют вполне пригодные для радостей жизни разнообразные бабенки, а по дороге, как татарская конница, лавой течет тьма иномарок. Пацаны с очевидным удовольствием жрут «сникерсы», девки с неприличным сладострастием публично обгладывают бананы, интеллигентные юноши бегут с цветами в руках, а деловики с сотовыми телефонами. Чумазые толстомордые цыганята неискренними голосами весело просят на хлеб. И беременные шкицы гордо несут перед собой круглые животики. И молодые маманьки катят в колясочках свои ненаглядные чада.
Могу заложиться на что угодно здесь даже солнце восходит каждый день! Идут прозрачные голубые дожди, и подпирают небо огромные разноцветные радуги. И ветры несут сладкий запах бензиновой гари и горьковатый аромат тополиной листвы.