Все-таки она обалденно красивая баба. Божий промысел, дьявольская шутка, слепая игра мычащих от страсти генов, еле заметные мазки мэйк-апа не знаю, что там еще, да и предполагать не собираюсь, а вот поди ж ты чудо! Присутствует в ней какая-то кощунственная, невероятно волнующая смесь иконы и порнографической модели из глянцевого журнала, и действует она как алхимический субстрат достаточно одного взгляда на нее, и вместо вялой маринованной сливы простаты вспыхивает в мужских чреслах солнечный протуберанец, а яйца становятся больше головы.
К сожалению, все это добром не кончается. Не дело это, когда с одной бабой хотели бы переспать три миллиарда мужиков. Ну, минус гомики, конечно, зато плюс лесбиянки. Я считаю и всех тех, которые не слышали о ее существовании, но, несомненно, стоило бы им взглянуть разок, они как тот грузин из анекдота сказали бы: «Конэчно, хочу!»
Ну а ты, Верный Конь?
Не буду отвечать. Имею право. Никого не касается. Мне мои дружки, суки этакие, Кот Бойко и Хитрый Пес, придумали на целую жизнь жуткое амплуа Верный Конь. Не друг я ей, не любовник, не муж, даже не воздыхатель. Мне досталась ужасная роль быть свидетелем, как два моих друга, два брата приспособили самую красивую на земле женщину в нашу популярную национальную забаву перетягивание каната
Марина положила руку на мою ладонь и спросила:
Серега, ты счастлив?
Я поднял на нее взгляд:
Ничего не скажешь простенький вопрос! Наверное, «нет счастья на земле. Но есть покой и воля»
И ответ простенький, кивнула Марина. Обманул поэт нет покоя, и воли нет поэтому
Серебровский дожевал кусок и спокойно сказал:
Я думаю, Мариночка права. У нее нормальная точка зрения умного человека, бесконечно утомленного непрерывным отдыхом. А Марина невероятно умный человек. Пугающе умна моя любимая. И ничем не занята.
Марина хмыкнула:
Видишь, Серега, жалким куском рябчика попрекает, горьким глотком монтрашо девяносто третьего года укоряет. Страна в разрухе, мы на пороге голода и нищеты, а я гроша живого в дом не приношу. Нет, Серега, нет счастья на земле
Счастья наверняка нет, согласился Сашка. Во всяком случае, в твоем понимании. А что есть вместо счастья, Марина?
Марина повернулась к нему и произнесла медленно, со страхом, болью, неприязнью:
Не знаю. Христос сказал: сладкое обольщение богатства
И снова в благостной тишине семейно-дружеского ужина я услышал визг тревоги, опасности, стоящей на пороге ненависти.
Я, медленно постукивая пальцами по столу, неуверенно сказал:
Иногда в жизни счастье заменяет долгое везение. Фарт. Это я от профессиональных игроков знаю.
Тогда все в порядке! захлопала в ладоши Марина. Мой муж Санечка и счастливый, и везучий! У нас, Серега, есть своя ферма Санек купил какой-то племенной совхоз. Серега, ты знаешь что-нибудь омерзительнее теплого парного молока? Но это не важно. Я тебе, Серега, расскажу по секрету, ты смотри, никому не проболтайся, у нас там куры яйцами Фаберже несутся. Вот какие мы везуны!
По-моему, приехали, вздохнул устало Серебровский.
КАК ОНИ ЭТО ДЕЛАЮТ
В Центре радиотелеперехвата «Бетимпекс» два инженера-оператора перед огромным монитором с картой Москвы что-то объясняют Николаю Иванычу.
Радиомаяк, вмонтированный в трубку, по-видимому, частично поврежден. Сигнал нестабильный. Наши пеленгаторы не берут его во всем диапазоне, говорит один из них, скорее всего старший.
Из-за этого мы не можем точно локализовать источник Радиус допускаемого приближения два-три километра, уточняет второй.
Ни хрена себе допускаемое приближение! сердито мотает головой Николай Иваныч. Ты-то сам понимаешь, что такое в Москве два-три километра? Десятки улиц и переулков! Тысячи домов
Он смотрит на карту города, где в юго-западной части пульсирующим очажком гаснет-вспыхивает затухающий, потом набирающий снова силу мерцания огонек.
Ну, вы, Маркони глоданые, какие мне даете позиции? с досадой спрашивает Николай Иваныч.
Четыре машины с пеленгаторами уже вышли в радиозону. Если в телефончике батарею не замкнет совсем, мы за сутки-двое дадим точную дислокацию объекта, заверяет старший.
Кот Бойко: РАЙСКОЕ ЯБЛОЧКО
всхлипывает. Комната серебристо-серо освещена экраном невыключенного компьютера.
Что? Что случилось?
Ничего-ничего, быстро вытерла Лора слезы краем простыни. Спи, спи! Тебе показалось
Ни фига себе! Показалось! Я сел на постели, притянул ее к себе. Девушка с побледневшим лицом, вся в рыдальческих слезах уже бежит к пруду, а мне, видите ли, показалось! Ну-ка, давай колись! Разоружись перед партией!
Не обращай внимания! Она уткнулась мне в грудь и, по-детски сдерживая слезы, сопли, слюни, сопела. Это от радости! Чисто нервное! Знаешь, бабы не потому дуры, что дуры, а дуры потому, что бабы
Я поцеловал ее, прижал к себе теснее, тихонько сказал:
Все понял! А теперь говори в чем дело?
В шляпе! оттолкнула меня Лора. Подумала о том, как ты сбежишь завтра, так стало себя жалко! Жди тебя снова три года
А ты собираешься ждать? строго спросил я.
Не знаю Наверное А чего делать?
Вообще-то лучше не жди. Плюнь
Вот смешная девка. Полная дурочка. Как я могу ей объяснить, что ни с одной женщиной я не способен прожить целую жизнь вместе, не про меня такая судьба. Вообще-то существовала одна женщина, с которой я мог, наверное, вместе состариться и умереть в один день. Но так вышло, что она меня бросила. Стариться будем теперь врозь. Остается вместе умереть.