3.8. При смене позиций взаимодействие с соседними подразделениями устанавливается на низовом уровне в обход пирамиды управления. Опыт показывает, что через командование установить взаимодействие не получается.
3.9. Оценка «свой-чужой» может проводиться по заранее согласованному поведению дрона в полѐте. Например, покачивание роторами в полѐте через определѐнное количество времени.
3.10. Для борьбы с расчѐтами БПЛА используется оценка местности, откуда может вылететь дрон противника, то есть думают за противника, где бы расчѐт мог расположиться. Такая оценка достаточно эффективна.
ОТ СОСТАВИТЕЛЯ. Желательно ввести положение о непосредственном установлении взаимодействия подразделениями операторов БПЛА и РЭБ в руководящие документы.
4.2.1. Для уничтожения наблюдательных БПЛА противника и частично ударных БПЛА, которые в силу тактики применения временно зависают в стационарной позиции, используются сеткомѐты, устанавливаемые на БПЛА. Они сбрасывают отстреливаемую пиропатронами сетку на аппарат противника, находящийся ниже.
4.2.2. Использование БПЛА как средств ПВО осуществляется батареей ПЗРК, военнослужащие которой практически не имеют целей для использования своего штатного вооружения.
4.2.3. Агродроны и ФПВ-дроны сбиваются сеткомѐтами в моменты зависания, например при подготовке к сбросу и при осмотре местности соответственно. Остальные сбитые дроны это наблюдательные БПЛА типа «Мавик».
4.2.4. Отход противника на том же участке связывается с тем, что у него сильно уменьшилась возможность визуального контроля над местностью из-за работы сеткомѐтов. Другим тактическим последствием применения сеткомѐтов был вынужденный переход на более сложные дроны (дроны типа «Мавик 3 Про» почти закончились, противник был вынужден перейти на использование днѐм «Мавик 3Т» с тепловизорами).
4.2.5. Батарея использует 1 наблюдательный дрон типа «Мавик» и 2 дрона с сеткомѐтами. В месяц батарея требует закупок 10 сеткомѐтных устройств, так как они теряются, ломаются и т. п., а также 150 капроновых сетей в месяц (50 полотен), то есть примерно 5 сетей в день. Как правило, изготовление сетей осуществляется самими расчѐтами ПЗРК из коммерчески доступных элементов (пиропатроны анти-дог, латунные трубки, рыболовные сети).
4.2.6. В случае сильного ветра используется не сетка, а обычные спицы, которые прикрепляются снизу от дрона. На спицы наматывается верѐвка. Для сбития вражеского дрона нужно садиться своим дроном сверху на дрон противника. Винты дрона противника наматывают на себя эту верѐвку, и он падает. В этом способе риск потерять свой аппарат более высокий, чем в случае использования сеткомѐтов.
4.2.7. Для противодействия сеткомѐтам противник стал выпускать два дрона одновременно, один над другим, жертвуя находящимся выше дроном, чтобы спасти нижний.
4.2.8. Наведение дронов с сеткомѐтами на наблюдательные дроны противника осуществляется в том числе с помощью визуального обнаружения. Наземные войска, когда слышат дроны в определѐнном районе,
передают информацию об этом по рации расчѐтам ПЗРК.
4.2.9. Против дронов с сеткомѐтами используют тактику заманивания. Дрон-приманка маневрирует рядом с сеткомѐтным дроном, но не позволяет сделать по нему прицельный выстрел сеткой. При этом дрон-приманка постепенно смещается поближе к позициям, где ждут расчѐты РЭБ. Там сеткомѐтный дрон теряет управление.
4.3. При использовании тележек для подвоза грузов и вывоза раненых с передовых позиций установлено преимущество применения одноколѐсной схемы тележки над двухколѐсной схемой. Пути подвоза обнаруживаются противником, и на них часто рассыпаются мины типа «лепесток». При одноколѐсной схеме существует возможность избежать подрыва, двигаясь по тропе разминирования, которая стандартно составляет чуть более 40 сантиметров. При двухколѐсной схеме подрывы неизбежны, так как практически широкую полосу разминирования в лесополосах не делают.
4.4. Ведение войны за свой счѐт, когда основные расходники приходится закупать самим солдатам из собственных зарплат, негативно влияет на психологическое состояние военнослужащих. Они чувствуют себя обманутыми.
Отчѐт 32 от 26.09.2024 Записано со слов военнослужащих рядового и младшего офицерского состава, воевавшими в ходе СВО на различных направлениях от 6 мес. до 2 лет
огонь при начале атаки наших подразделений. 2) При наличии технических сенсоров, прежде всего наблюдательных БПЛА, реакция на начало атаки является практически мгновенной. С БПЛА обнаруживается переход в атаку, по радио обороняющимся в окопе подаѐтся сигнал «на вас бегут», и обороняющиеся сразу же открывают огонь. То есть находящиеся в окопе обороняющиеся исключаются из цикла принятия решения на открытие огня, а они являются исполнителями приказа, который подаѐтся военнослужащим оператором технического сенсора, на которого артиллерийско-миномѐтный обстрел не воздействует. Во время обстрела оператором БПЛА солдатам в обстреливаемом окопе может передаваться команда типа «лежите тихо».
ОТ СОСТАВИТЕЛЯ. Последнее наблюдение может иметь очень значимый характер. Вывод атакующей пехоты на дистанцию в 70 метров под прикрытием артиллерийско-миномѐтного огня, в том числе дымов, с последующим немедленным рывком к позициям противника после переноса/прекращения огня средств поддержки, достижение атакуемых позиций через 2 минуты после такого переноса/прекращения, по стандартам «классической» пехотной тактики должно рассматриваться как практически идеальное исполнение пехотной атаки. Однако в реалиях СВО это приводит к полной потере боеспособности штурмующего подразделения после всего лишь одной атаки, причѐм такие потери наносит оружие обороняющихся в окопе солдат противника, а не внешние средства их огневой поддержки. В значительной степени пехотная тактика со времѐн Первой мировой войны, подтверждѐнная во Вторую мировую войну, бывшая сутевой базой «сквозной атаки» в советских боевых уставах, и фактически сохранившаяся по сей день в отечественных боевых уставах, основана на тактическом приѐме «прижимания к разрывам своих снарядов (огневому валу)». Этот приѐм базируется на том, что между моментом прекращения/переноса артиллерийского огня атакующих с обстреливаемой позиции до момента, когда обороняющиеся поймут, что начался переход противника в атаку и займут позиции для ведения огня по атакующим, проходит время, достаточное для того, чтобы атакующие успели выйти в непосредственную близость к атакуемому окопу. То есть во время рывка до окопа противника по атакующим практически не стреляют. На стороне атакующего информационное преимущество он знает, когда будет перенос/прекращения огня, и использует его для совершения рывка, а обороняющийся должен это понять и успеть среагировать. Однако технические сенсоры, применяемые обороняющимися, прежде всего установленные на БПЛА, и радиосвязь лишают атакующих этого преимущества. «Пауза дезорганизации» на стороне обороняющегося сводится к паре секунд, за которые невозможно преодолеть расстояние до атакуемой позиции. Возможно, опыт обеих мировых войн и ряда последовавших больших региональных войн в части пехотной тактики, купленный кровью миллионов погибших солдат, становится ограниченно применимым для ведения современных боевых действий. Если это так, то почти всѐ, что было написано по вопросам тактики пехотных атак до начала СВО, включая официальные руководящие и методические документы, устарело. Конечно, вопрос слишком фундаментальный, чтобы делать окончательные выводы на основании сведений, полученных от нескольких военнослужащих. Однако он безусловно заслуживает детального рассмотрения. Возможно, для решения обозначенной проблемы обязательно применение АГС и миномѐтов малых калибров, залповой стрельбы из подствольных гранатомѐтов на завершающем этапе подхода атакующих к окопу противника. После «большого огневого вала» обязательно требуется «малый огневой вал». Вопрос также требует отдельного рассмотрения.