в небольшие города и поднимать восстания среди гражданского населения после чего прибывали военные и убивали всех на своем пути. После проведенного исследования я больше не верил в коммунистические догмы и принципы. Меня тошнило от вида огромных портретов Ленина и других советских лидеров с их лицемерными и психопатическими улыбками. Все, чему меня учили, что это святое, оказалось ложью. Но я не мог отказаться от всего, чему меня учили. Я все еще продолжал верить, что социализм является основополагающе стабильным и хорошим для народа Советского Союза. Все, что было плохе в стране, я возлагал к ногам коррумпированных и эгоистичных лидеров. Я также делал это отчасти потому, что лично я был счастлив и наслаждался учебой на юридическом факультете. Мои оценки были очень хорошими, и я с оптимизмом смотрел на свое будущее в области военной юстиции.
Но в середине последнего года обучения командир моего класса, полковник средних лет, вызвал меня в свой кабинет и представил седовласому мужчине лет сорока в штатском. Он был представлен мне как Сергей Федорович. Командир класса сказал мне, что с Сергеем я могу говорить так же свободно, как и с ним, а потом оставил меня наедине с этим улыбающимся седовласым мужчиной.
«Расскажите мне, пожалуйста, вкратце о вашей биографии», сказал он. Примерно через пять минут он задал мне несколько других безобидных вопросов в быстрой последовательности.
«Что вы думаете об американской войне во Вьетнаме? Сколько километров между Москвой и Владивостоком? Что вы знаете о военном потенциале США? Какие страны НАТО вы знаете? Кто были ваши бабушки и дедушки по материнской и отцовской линии? Что вы видели на улице Горького между Манежной площадью и площадью Маяковского? Какая самая высокая гора? Какое самое глубокое место в океане?». И так далее.
У меня не было проблем ни с одним из его вопросов, кроме одного. «С какими наказаниями сталкивались вы в предыдущем военном опыте? »
Я рассказал ему о своих «недостатках», перечисленных в моем официальном личном деле, но я видел, что он не удовлетворен. Тогда я решил рассказать ему то, чего не было в моем личном деле, но что он, похоже, все равно знал.
«И еще одна провинность. Я был арестован на три дня на военной гауптвахте Будапешта за драку с другими офицерами».
«Причина?» грубо спросил он.
Я рассказал ему о вечеринке, на которой три офицера из другого батальона подрались с моим другом. К тому времени, когда я заметил, мой друг лежал на полу, и все трое с ним дрались. Я подошел и остановил их фактически мне пришлось бить их всех до потери сознания. Когда мой друг пришел в себя, он набросился на одного из нападавших, повалил его на пол и стал бить по лицу. Я оттащил своего друга от него, и мы ушли.
На следующий день жена офицера, которого избил мой друг, пожаловалась командиру моего батальона. Она сказала, что я использовал свои боевые искусства, чтобы напасть на него. Я сказал своему командиру, что если бы я это сделал, то все трое, скорее всего, были бы мертвы. Он согласился, но сказал, что должен что-то предпринять, и что будет хорошо, если я исчезну на несколько дней в военной тюрьме. Я не возражал, поскольку это был шанс наверстать упущенное в чтении. Он также пообещал, что не будет включать этот инцидент в мое личное дело.
Мой бывший командир, должно быть, нарушил свое обещание и поместил это в секретные файлы, которые командиры хранят на людей. Мне не разрешалось смотреть эти файлы, но, видимо, этот странный гражданский был допущен. Теперь он просто улыбнулся и сказал, что, вероятно, сделал бы то же самое.
После этого Сергей задал мне еще несколько вопросов и сказал, что мы, вероятно, будем общаться снова. Через две недели мы встретились, и он спросил меня: «Вы когда-нибудь слышали о Главном разведывательном управлении, или ГРУ, советского Генерального штаба?».
После моего утвердительного ответа он нахмурился и тут же сказал: «Пожалуйста, укажите конкретные источники ваших знаний!». Я рассказал ему о некоторых совершенно секретных учебных документах по полевой разведке, которые я использовал во время обучения в Разведывательном батальоне. Заслуга в написании документа принадлежала ГРУ.
Сергей снова расслабился, а затем представился полковником ГРУ, который ищет новобранцев для советской военной разведки. Он спросил меня, не хочу ли я поступить на службу в ГРУ, полагая, что призывная комиссия ГРУ считает меня подходящим кандидатом.
Я сказал, что считаю себя счастливчиком, получившим такую возможность, и не соврал. Хотя я уже изменил свою карьеру, поступив на юридический факультет, и был доволен этим, я все еще думал о себе как о разведчике. Возвращение к моим первоначальным
планам на более высоком оперативном уровне было захватывающим.
Мне также нравился образ «шпиона», с окружающим его ореолом романтики, тайны и опасности. Этот образ был сформирован благодаря книгам, которых я читал, и фильмам, которых я смотрел.
После моего ответа Сергей попросил меня подписать бумагу о том, что я никогда не расскажу о том, что общался с кем-либо из службы или каким-либо образом сотрудничал с ним. Я подписал документ в мгновение ока, а затем Сергей дал мне кучу бланков, которые нужно было заполнить к нашей следующей встрече.