Наглядно демонстрирую Алексу размер груди любовницы Андрея, округлив свою, не в пример маленькую. Сваровский ржёт, как конь, не прекращая попыток подобраться к моему лицу орудием очищения.
Алекс, скажи честно, прошу, перехватив его руку, чтобы остановить надвигающуюся шершавую ткань. Как мужчина! Я не обижусь.
Спасибо, Глинская, что признала во мне мужика, он кривляется.
Алекс так и продолжает использовать мою девичью фамилию, отрицая наличие официальной «Беловы» в паспорте.
Я серьёзно. Посмотри на меня и скажи: я вызываю желание? Ну, вот прям чтобы до скрежета в зубах?
Никогда не сомневалась в собственной привлекательности, природа не обидела. Но Андрей подорвал всякую уверенность и заставил задуматься о том, что раньше в голову не пришло бы. Впрочем, чего я, как дура? Можно подумать, красивым не изменяют.
Алекс сощуривается, разглядывая мою насупленную физиономию.
Хочется прямо сейчас или в перспективе? Потому что, если говорить про настоящее, Пикассо, то уж извини, но выглядишь паршиво, ухмыляется, приближаясь носом к моему. Заметив, что не смеюсь, подмигивает: Шучу я, маленький. Ну, конечно, вызываешь!
Сваровский выдаёт это странным тоном с придыханием, и я на миг разглядываю в нём что-то другое, чего не замечала. Тут же открещиваюсь, а красное полусладкое стремительно приближается по пищеводу к глотке.
Мы с Алексом вместе, можно сказать, с пелёнок. Он старше на четыре года, и судьба свела нас благодаря моему брату. Они близко дружили. Сваровский часами зависал у нас дома, а я примазывалась к мальчишеской компании, потому что с девчонками общий язык находить не получалось. Мне было интересно наблюдать за ними и чувствовать себя взрослой. Парни не гнали, благородно позволяя участвовать во всех сабантуях.
Всё изменилось, когда Диме с Алексом стукнуло по двадцать пять. Да, у них день рождения в одну дату и даже год. Это ли не насмешка? Мой брат разбился на мотоцикле, добираясь до дома Алекса, где мы запланировали тусовку. И, как оказалось, толпа друзей, вместо праздника, пришла на похороны. А самое конченое, что гложет до сих пор, так это то, что Дима выслал меня до Алекса на такси, потому что я надела долбаное платье.
Долбаное. Сука. Платье.
Вот такой подарок от брата на свадьбу, намеченную через месяц после аварии. Торжество отменили, но с Андреем мы расписались. Димки не хватает до безумия. Прошло четыре года, однако боль от потери не утихает, да и вряд ли пройдёт когда-нибудь до конца.
Алекс здорово меня поддержал в самый сложный период. Даже отказался от переезда в столицу по работе, оставшись в родном городе, чтобы в любой момент оказаться рядом. Хотя я всячески пыталась вытурить друга за лучшей жизнью в Москву.
Андрей на дух не выносит Сваровского. Оно и понятно. Но я ещё на третьем свидании объявила, что не собираюсь отказываться
от человека, которого знаю всю сознательную жизнь, в угоду чествования мужского собственничества. Муж, скрепя сердце, смирился с присутствием Алекса в нашей жизни. К слову, я никогда не злоупотребляла терпением Андрея, и уж тем более не давала поводов для ревности.
Алло, Пикассо, чего застыла? Сваровский щёлкает пальцами у меня перед носом. Если собираешься опять разреветься, лучше скажи. Я подготовлюсь.
Отрицательно мотаю головой.
Без бутылки не разревусь. Пошли, подружка, у нас намечается распрекрасный вечер с перемыванием костей.
Алекс мучительно стонет, закатив глаза, и всячески показывает, что девчачьих завываний не вывезет, но у него особо выбора никогда не было. Мои слёзы для него это то, что требует немедленного реагирования.
Глотаю вино, закусывая сыром, который притащил Алекс, и активно жестикулирую, в красках описывая блондинку-Крис, мужа между её ногами и искреннее удивление Андрея, когда вошла в спальню. Алекс тоже пьёт, подперев подбородок рукой, изредка охает или качает головой со словами «пиздец» и «бля». Когда дохожу до части, где муж предлагает развод, пинаю со всей дури стул.
И тут раздаётся звонок, а потом настойчивый стук. Чертыхнувшись, плетусь к двери.
Кто? уточняю, хотя догадываюсь.
Маргарита, открывай! разгневанная соседка вновь тарабанит, требуя предстать перед ней.
Выдохнув и смахнув слёзы, быстро спрашиваю у Алекса, как выгляжу, и после неопределённого кручения ладонью, поворачиваю защёлку.
Что случилось, Валентина Ивановна? вежливо осведомляюсь.
Ты время видела? Видела, спрашиваю?! грозится пальцем соседка. Сколько это будет продолжаться?
Бросаю взгляд на часы возле зеркала.
Ещё десяти даже нет. Имею право.
Маргарита! взвизгивает Валентина Ивановна на всю лестничную клетку. Хватит шуметь! Если это не прекратится, позвоню Андрею! Он что, к матери уехал? Муж за порог, а ты мужика в дом?! соседка замечает ухмыляющегося Сваровского, который заинтересованно выглядывает с кухни. Если набралась наглости гулять, так хоть делай это потише!
Валентина Ивановна, вздыхаю, почесав бровь. Идите нахуй.
Рот соседки открывается идеальной буквой «О», и прежде, чем она успевает опомниться, захлопываю дверь.
М-да, с жильцами у Андрея хорошо ладить получается. Меня же избегают, холодно здороваясь. Потому что не церемонюсь. Помню, однажды принесла счёт Валентине Ивановне за клининг входной двери: её чёртов кот повадился метить территорию. Раз отмыла, два попросила не выпускать животное на площадку. На третий психанула и вызверилась. Соседка вопила дурным голосом, а Андрей как-то замял конфликт. Уж не знаю, что сделал, но убеждать людей у него отлично получается.