Маша почесала кончик носа и нажала «добавить в друзья».
Вторым ее шагом стало заполнение заявления на госуслугах. Миссия, где из выполнимого оплата госпошлины и вопросики: «Вы уверены? Если «да», нажмите «продолжить». Маша была уверена на все сто процентов. С мужем у нее все. В браке у матери и отца было хотя бы уважение. А у них что? После пренебрежительного корчинья рожи Маркса, ее уже ни в чем не убедить. Муж показал свое истинное отношение. Маша для него:
кислая, нудная, скучная.
Пусть остается там, где легко и весело. Дают с разбегом, имея обручальное кольцо на пальце. Риэлторша, блин.
Да, рыженький? тепло отозвался друг отца Нияз Буров. Я уже вернулся.
Мне очень жаль, малышка.
Дядя Нияз.
Для тебя, просто Нияз, Маша! заурчал в трубке телефона, недовольный, что его взрослая девушка дядькой записала. Он еще мужик в самом расцвете сил.
Трижды разведенный. Столько же детей от разных женщин. Ни одну из них не обидел при расставании финансово.
Я хотела бы встретится и поговорить... Когда у вас будет время, быстренько уточнила Мария и замерла, ожидая ответа, нервно наматывая на пальчик яркую прядь волос.
Маш, для тебя всегда время найдется. Сегодня вечером устроит?
Буров был в обычном синем свитере, показывая, что это дружеская встреча. Карие внимательные глаза, темнее оттенка, чем у его собеседницы. Он внимательно слушал, не перебивая. Два раза поднимал руку, чтобы официантка принесла еще кофе. Пил крепкий, без сахара. Шевелил бровями. Иногда скалился, как дикий зверь, жаждущий крови.
Про сопляка своего, мужа недоделанного, не переживай. Пойдет с прошмандовкой в пешее эротическое. Завтра же. Я сделаю так, что скандал будет громким, рыжик. Отмазаться уже не получится. Но, вижу, что тебя больше волнует история с Ростиславом, он откинулся на стул. Я по молодости тоже дел наворотил. Влюблялся. Расставался. Только, не изменял, не прятался, как тварь по кустам. Честно уходил. Эх... молодость, дура конечно, но веселая. Усмехнулся, словно ему было совестно за свое прошлое.
Маша только покачала головой. Тяжело вздохнула. Что уж Буров прочел в ее взгляде такого.
Мускулы под мягкой тонкой шерстью его одежды напряглись. Скулы заострились.
Нияз, вы знали? Про Разгуляеву и ее сына... Знали? тихо спросила Маша, подавшись вперед.
Острый колющий взгляд. Короткая передышка, будто перед прыжком. Сильная рука легла поверх, «затопив» ее маленькую и тонкую. Сжала.
Знал. И поверь мне, Машенька. Они сейчас в разных котлах варятся.
То ест. она. Она, пропищала Мария, прикрывая рот ладонью, догадываясь о продолжении.
Умерла, лет пять назад. Карма она такая... И не смотри на меня так! поднял руки ладонями вверх, будто показывая, что ни при чем. Валька сама себя загнала злобой, завистью, жадностью... И шантажом.
13.
Будто правильное слово, Маша. Все было в ее дурной голове. Ты ведь знаешь женскую способность насочинять себе любовей, придумать то, чего не существует.
Разгуляева по городку разное трепала, язык без костей... Скажу по факту, что это была случайная связь, о которой Голубев тут же пожалел. Отмечали мы тогда мои погоны майорские. Ужрались на радостях в хламину. Валька его и взяла тепленьким. Могла она тогда любого из нас подобрать... Не повезло только Роське.
Узнав о последствиях, Голубев взял на себя ответственность. Семью свою разрушать точно не хотел, взгляд у Нияза стал пространственный и одновременно жуткий, словно он видит сквозь нее, вспоминает что-то нелицеприятное.
Возможно, он вспомнил тот дождливый весенний вечер, когда они выцепили двоюродного брата Вальки. Полиция не нашла, кто Нину порезал, а они вдвоем вышли на след. Помнил, как тащили его, мычащего за ноги. Рыли яму в лесу, замызгавшись с ног до головы, как черти. Вкопали ублюдка по шею. Плотно утоптали глинистую землю вокруг и оставили там выживать, кинув маленькую лопатку в метре от башки. Место специально не запоминали, плутали зигзагами.
Мокрые ветки били в лицо. Ноги тяжелые в сапогах с налипшей грязью.
Доковыляли кое-как до уазика. Будь оно, желание вернуться точно бы не нашли.
И больше о том случае вслух никогда меж собой не говорили. Буров узнавал по-тихому спустя два года. Двоюродный числился без вести пропавшим. Судьба, наверное.
Жалел ли Нияз о содеянном? Точно нем! Все мы не без греха, в той или иной степени. Ростислав сделал бы для него то же самое... Да. Буров еще сопливым старлеем был, когда познакомился с четой Голубевых. Сероглазой Ниной. Обычная училка в блузках, застегнутых на все пуговицы. От ее хрупких рук пахло мелом и булочками, что она пекла для мужа. Острые коленки. Жест, каким она захватывала подбородок пальцами, когда задумывалась. Нина старше его... Но, как старшая сестра не воспринималась. Разным способом Буров пытался, уговаривал себя, что это жена друга табу!
Чужая жена, мать е!
Нина вовсе не роковая красавица. Но, почему-то плыл от ее присутствия, как дебил бупертатный, впервые увидевший бабу. Дурел от ее проникновенного голоса.
Никакой логике и пониманию его страсть не поддавалась. Любил Нияз Голубеву, хоть ты тресни. Ни одна другая не смогла перебить его наваждение. Ни с кем Буров счастья не нашел.