Она не стала искать вазу. Сунула букет в ведро для мусора, даже не распаковав. Карточку разорвала на мелкие кусочки и смыла в унитаз. Это маленькое, почти детское сопротивление зажгло внутри первую искру. Слабую, но свою.
День тянулся мучительно долго. Она пыталась заниматься делами, но все валилось из рук. Она включила компьютер, чтобы проверить почту, и рука сама потянулась к поисковой строке.
«Восток-Сервис. Директор».
Пару кликов и она смотрела на официальную страницу компании на корпоративном портале. Сергей не солгал. Контракт был реальным. Потом ее взгляд упал на раздел «Руководство». И она увидела ее.
Ксения Владимировна Соколова. Генеральный директор.
Молодая. Ей не могло быть больше тридцати. Длинные светлые волосы, убранные в строгую, но изящную прическу. Умные, немного насмешливые глаза, смотрящие прямо в объектив. Идеальный макияж, белая блузка, дорогие серьги. Уверенность и успех, исходящие от каждой фотографии.
Это не была взбалмошная секретарша или наивная стажерка, на которых он якогда «спотыкался» раньше. Это был его ровня. Может, даже сильнее. Партнер. Соперница.
Анна откинулась на спинку стула, чувствуя, как по телу разливается ледяной жар. Ревность? Нет. Это было нечто иное. Гораздо более страшное. Это был животный ужас. Ужас женщины, которая вдруг поняла, что стала неинтересна, ненужна, проиграла. Что ее место у плиты, с тряпкой в руках, в то время как он с такими, как эта Ксения, покоряет мир и получает от этого все удовольствия.
Она лихорадочно начала искать ее в социальных сетях. Инстаграм. Фейсбук. Страницы были закрыты, но на аватарах та же ухоженная, прекрасная женщина. На аватарке в Телеграме она была в спортивной форме на фоне гор, сияющая и полная жизни. Та жизнь, в которой Анне не было места.
Она захлопнула ноутбук, словно обжигаясь. Ей стало физически плохо. Теперь у обмана было лицо. Имя. Социальный статус. Это была не абстрактная «ошибка», не мимолетное «увлечение». Это была война. И Анна даже не знала, когда она началась и на чьей территории ведутся боевые действия.
В четыре часа вернулась из школы младшая дочь, Маша. Ее звонкий голос, полный школьных новостей, ворвался в мертвую тишину дома, как сквозняк.
Мам, привет! Ты не поверишь, что сегодня
Анна заставила себя улыбнуться, спросить про уроки, налить чай с печеньем. Она смотрела на дочь свою копию в ее возрасте, и сердце сжималось от боли. Этот дом, эта семья, эта жизнь Были ли они настоящими? Или всего лишь красивой декорацией, которую она двадцать лет выстраивала для чужой пьесы?
Папа звонил? с набитым ртом спросила Маша.
Нет, ответила Анна и уловила на себе собственный взгляд со стороны: как он стал твердым и холодным.
Он на ужине с клиентами.
А, точно, он вчера говорил. Обещал мне новый свитшот привезти, беззаботно бросила девочка и побежала в свою комнату делать уроки.
Анна осталась одна на кухне. Сумерки за окном сгущались, превращая стекло в мутное зеркало. Она подошла к нему и увидела свое отражение.
Усталое лицо женщины за
сорок, с морщинками у глаз, волосы, собранные в небрежный хвост, простую домашнюю одежду. Она сравнила его с ярким, отфотошопленным лицом с экрана. И поняла, что проиграла эту битву, даже не вступив в нее.
Но что-то упрямое, закаленное за двадцать лет борьбы за эту семью, шевельнулось на дне ее отчаяния. Сдаваться было нельзя. Слишком многое поставлено на карту.
Она достала телефон. Набрала номер мужа. Трубку взяли почти сразу, но в ответ на фоне послышался не его голос, а приглушенные звуки музыки, смеха, звон бокалов.
Анна? его голос прозвучал натянуто-бодро.
Все в порядке?
Да, сказала она своим новым, ровным голосом.
Просто хотела напомнить. Не забудь купить Маше свитшот. Тот, который она просила.
Конечно, конечно, не забуду. Я ненадолго, скоро
Хорошо. Не торопись, она сделала паузу, вкладывая в следующие слова весь лед, который скопился у нее в душе.
Хорошо проведи время с клиентами.
Она положила трубку, не дожидаясь ответа. Рука не дрогнула. Впервые за долгие годы она не сидела у телефона в ожидании его звонка, не мучилась картинами его измен, не рыдала в подушку. Она сделала свой первый шаг. Непонятный пока даже ей самой. Шаг в тишину. Шаг к своей войне.
Глава 3. Геометрия лжи
Ею двигала слепая, животная потребность увидеть. Увидеть своими глазами ту самую «работу», то самое «совещание». Превратить абстрактную боль в конкретную, измеримую картинку.
Ехала на автопилоте, сердце колотилось где-то в горле, перекрывая дыхание. Она знала все его любимые места. Тот самый дорогой итальянский ресторан «Фиорентино», куда он водил важных клиентов и ее, когда-то, на первые свидания.
Он любил там появляться. Любил, когда его узнают, почтительно кланяются, называют по имени-отчеству. Для него это был театр, где он играл роль успешного, влиятельного человека.
Машину она поставила в темном переулке напротив, в пятне между фонарями. Свое скромное хэтчбек здесь, среди сверкающих иномарок, никто не заметит. Она стала просто частью пейзажа, невидимым наблюдателем.
И тут же ее накрыла волна стыда. Что она здесь делает? Как запущенная жена, которая устраивает слежку? Унизительно. Жалко. Глупо.