Развод. Начальница моего мужа Ирина Манаева (Dulsinta)
Пролог-1
Смотрю в зеркало заднего вида. В нём только фонари. Но я почти физически чувствую: ОНИ уже близко. Сердце колотится в груди. Не от страха от злого пьянящего возбуждения. Через секунду в салон сядет мой муж и его любовница.
Одна из.
Как оказалось, их две.
Карина молодая, красивая и беременная. И Элеонора Борисовна его начальница. Женщина с деньгами, властью и «проектами мечты», которые так любит мой Витя.
Есть ещё я Настя. Флорист. Жена. В данную минуту жена, но скоро стану бывшей.
И объединяет нас всех один и тот же мужчина.
Двадцать три, сорок один, пятьдесят ему, похоже, всё равно, кого предавать. Для каждой есть легенда и нужные слова.
Оказаться за рулём личного авто Элеоноры стоило недёшево. Но конверт с деньгами творит чудеса. С Ритой, её личным водителем, которая уже собралась увольняться, мы встретились в кафе.
Эла? Та ещё с. ка, фыркнула она, хватаясь за бокал. Отправь её в ад. За всех нас.
Теперь Рита отдыхает. А я в парике, с макияжем и бешено колотящимся сердцем. В зеркале незнакомое лицо. Но внутри сидит моя настоящая версия. Уставшая. Раненая. Злая и требующая возмездия.
Дверца хлопает. В нос бросается цветочный аромат духов, потом добавляется приторный запах одеколона. Моего подарка на сорокалетие мужа.
Люблю, как ты пахнешь, шепчет за моей спиной Эльвира. И тут же звук поцелуя. Ты говорил правду, что со мной лучше, чем с женой?
Конечно, слышится голос Вити: густой пьяный от удовольствия. Тем же голосом, теми же словами, что шептал мне. Мне никогда ни с кем не было так хорошо.
И я стискиваю зубы, чтобы не уличить его во лжи.
Они сидят слишком близко. Почти чувствую их дыхание.
Я же могу рассчитывать на проект, мышка? продолжает Витя.
Мышка. Он называет так пятидесятилетнюю женщину с пятнадцатью килограммами лишнего веса. А совсем недавно она мне даже нравилась.
Стой, её ладонь ложится на его губы. Не люблю, когда ты говоришь о работе в такие моменты.
Прости.
Я так устала от этой показухи с мужем. Мне нужен глоток воздуха.
Я здесь, Эль.
Скажи мне.
Я люблю тебя, шепчет мой муж другой женщине слова, которые он говорил мне тысячи раз. В ЗАГСе. В роддоме. Когда вставал на колено. Когда просил моей руки.
А теперь говорит другой. Без пистолета у виска. Добровольно и интимно. И предательская слеза касается щеки.
Рита, какого чёрта стоим? Элеонора, наконец, вспоминает о водителе.
Быстро стираю слезу и двигаю рычаг на первую скорость.
Пролог-2
Скажи, что не любишь жену, Витенька, просит Элеонора. Скажи, что она скучная и некрасивая. Что хочешь быть только со мной.
Забываю, как дышать. Она добралась и до меня.
Витенька. Он терпеть не может этих ласкательных суффиксов.
Эля, не называй меня так.
В этом даже начальнице перечит. А потом принимает правила игры.
Настя? уточняет, будто у него есть другая жена. Жду его ответа, как приговора. Эля, она давно просто привычка, говорит с лёгким пренебрежением. Скучная, серая. Куда ей до такой, как ты!
Он смеётся. И этот смех бьёт сильнее, чем пощёчина.
Давай не будем о ней, решает сменить тему. И снова слышу эти отвратительные звуки. Поцелуи. Шепотки. Вздохи.
И внутри всё горит, будто душу выжигают напалмом.
Я взяла билеты на послезавтра, звучит голос Элеоноры. Летим в Прагу. Ты не забыл?
Конечно, помню.
Я заказала нам люкс. Будешь любить меня на высоте птичьего полёта с видом на старую столицу.
Удобно. На мой День рождения мужа не будет в городе. Что же он собирался врать? Наверняка уже придумал что-то убедительное. Моя нога дёргается на педали газа.
Я скучная и серая.
Семнадцать лет брака, и даже поздравления не заслужила.
В голове звучат слова сына: «Ты устарела, мам».
Это не его мысли. Так думает Карпов. Яблоня от яблони.
Что-то рвётся. Гнев, ярость, обида всё сливается в один рёв, в гул в ушах, в едкий вкус под языком.
Они должны почувствовать то, что чувствовала я: страх, беспомощность, боль. Впереди пустая дорога. Почти одиннадцать
вечера. За поворотом спуск и резкий вираж. Идеально для человека, у которого брат гонщик.
Скорость не враг. Я растворяюсь в ней, когда хочется адреналина в кровь и почувствовать себя живой.
Щёлкаю дальним светом. В голове звучит: ГРОМЧЕ! И кручу тумблер музыки, которая выстреливает в салон, заглушая чужой смех.
Шатунов поёт про седую ночь, которая знает все наши тайны. Какая ирония.
Рита! Элеонора пытается перекричать песню. Рита! кулак больно ударяет в плечо.
Что ты делаешь?! рычит Витя. Кажется, он осознал, что запахло жареным.
Улыбаюсь, вдавливая газ в пол. Хищно. Без капли сожаления. Встречаюсь с ним взглядом в зеркале. И он не узнаёт меня. Выкручиваю руль вправо, прямо к бетонному отбойнику.
Господи! вспоминает бога Элеонора, взвизгивая.
Мир сужается до одного звука рёва мотора. Пальцы уверенно держат руль, пока боль гасит адреналин.
Не дёргаюсь. Не моргаю. Не дышу. Только вперёд.
Рита, тормози! от былой игривости Элеоноры не осталось и следа. Теперь голос словно скребёт по стеклу.
Тормози, Рита! орёт на меня Витя, называя чужим именем.