Марк резко замирает, смотрит на меня с каким-то неверием и непониманием.
Жим-жим начался?
Правильно, бойся.
Бойся.
Ты мне ответишь и за меня, и за жену с сыном, за всех. В голове четко выстраивается картина: Альбина где-то там, готовит свой удар, а я здесь, на передовой. Косвенно, но все же тоже внесу свою лепту в ее месть.
Альбина, конечно, меня не посвятила в свои планы, но уверен: так просто Марк от нее не уйдет, раз она даже пришла ко мне по поводу бизнеса.
И все же она женщина. Просто женщина, которую предали. Женщина, которой пришлось стать такой. Аж тошно становится, до трясучки доходит, когда представляю ее гордую, сломленную, но не сдающуюся. Мне ее очень жаль.
- Но я тебе еще раз повторяю: этого проекта не будет, - Марк бьет кулаком по столу, заставляя задрожать стеклянную поверхность. - Хочешь новый уровень, тогда соглашайся на мой проект. Иначе мы все время будем в этом чертовом застое. Только я выведу фирму на новый уровень, а ты тащишь ее на дно.
Вот это самомнение, вот это эгоизм. И когда у него такая корона на голове выросла? И почему я раньше ее не замечал. Хотя нет, замечал, поэтому доводил проект Довлатовым до финала, просто осознанно признавать не хотел.
- Я тащу на дно? - смех из груди вырывается сам собой, горький, безрадостный. - Это ты нас разорить хочешь? Это ты делаешь все, чтобы мы обанкротились. Хватит, Марк, хватит!
- Ты тон свой сбавь, - начинает наезжать на меня Марк. - Я не собираюсь что-либо прекращать. Это тебе придется смириться с моим решением.
Он наклоняется ближе ко мне, опираясь на стол, и я зеркалю его позу, и вижу крошечную кровоточащую ранку на его подбородке, видимо, порезался, торопясь сюда.
- Я все сказал, Тимофей. Не лезь в дела развития. Ты можешь только сидеть и бумажки перебирать. Вот и сиди, перебирай. А настоящие дела оставь мне, - его губы искривляются в усмешке, даже врезать хочется, кулаки чешутся. - Мне кажется, мы оба занимаемся тем, что умеем лучше всего. Поэтому не лезь в мою сферу.
- Здесь нет твоей сферы. Это наша фирма, Марк. И все будет только так, как устроит нас обоих, - обхожу стол и подхожу к нему, заставляя его отступить. - Ты не хочешь Довлатова, и я не хочу твой проект. Значит, не будет ни Довлатова, ни твоего проекта, - он открывает рот, желая что-то сказать, но я продолжаю. - Я все сказал, Марк. Хватит. Ты либо соглашаешься с моим проектом, либо мы обнуляем все.
Я вижу, как в его глазах загорается ярость. Ему не нравятся мои слова.
Я прямо-таки вижу в его взгляде слова: "Радуйся, недолго тебе осталось. Я позабочусь о том, чтобы ты сдох где-нибудь на теплотрассе, в нищете".
Не знаю, может, я себя, конечно, уже сам накрутил, но почему-то мне видится именно то, как его длинные пальцы сжимают воображаемую удавку на моей шее.
- Ты... Ты просто... - он задыхается от злости, слюна брызжет изо рта. - Иди ты в жопу, Тимофей! - бросает он мне и выходит, громко хлопнув дверью так, что с полки падает хрустальная статуэтка, подарок к десятилетию фирмы. Она разбивается вдребезги, как наша дружба.
Отлично. Все так и должно быть. Альбина попросила держать его в напряжении. Попросила сделать так, чтобы он нервничал. И я с удовольствием ей в этом помогу.
Человек, который неспокоен, совершает ошибки.
И нам это только на руку с ней.
Глава 19
Ирина
- Ты уверена, что он не сорвется, Ир? Мне что-то не нравится все это. Ты его слишком долго раскачиваешь. Слишком долго. Проект какой-то не многообещающий, а жизнь ты себе уже испортила. Сейчас, если не выгорит - куда тебе этого ребенка? Что ты с ним делать собралась? Это ярмо себе на шею, дура ты, девка, что повесила?
Пытается вмешаться мать.
Терпеть не могу, когда она делает вот такие нравоучения. Я ее не прошу давать мне советы, потому что советы мне ее в таком роде не сдались. По делу конструктив - да, но вот это... Пусть своим пессимизмом кого-то другого заражает.
- Все будет нормально, я уже практически его дожала. Мы на финишной прямой. Он готовит документы на развод. Он готовится подставить друга. Все хорошо, мам, все идет по плану. И даже лучше, чем могло бы быть, - говорю и пытаюсь успокоить истерику.
Как же она достала! Как будто мне эти деньги не нужны. Как будто я сплю с этим уродом не потому что мне так нравится, а потому что надо. Он же не мужик, он тряпка половая. Но из мужика
веревки не свить, мужика так вокруг пальца не обвести. Ну, ничего, недолго мне осталось.
- В любом случае, ребенок тебе потом зачем? Что ты с ним делать будешь? Ну вот сейчас раскрутишь его, и что потом? Возиться с ним всю жизнь? Деньги, конечно, это хорошо, что будут, но... Отдавать в частную школу куда-нибудь, чтобы он тебя не видел, и ты его не видела, так все равно это кабала.
- Ой, мам, я не собираюсь его ни в какие частные школы отдавать. Когда дело выгорит, я просто сдам его в детдом. Он мне не нужен. Мне просто нужна была возможность, и ребенок ее открыл. Все. Я рожала не для того, чтобы быть матерью.
Как же бесит, что ей приходится объяснять такие простые вещи.
- Ну, в принципе, хороший вариант. Он еще мелкий, может быть, даже какая-нибудь чокнутая его и заберет. Ну, давай, проворачивай это побыстрее, побыстрее. Альбина явно что-то задумала. Я чувствую, что что-то не так, и я сегодня была у гадалки.