Кровь ударяет в голову с такой силой, что в глазах темнеет, а в ушах начинает звенеть. Я чуть не спотыкаюсь, хватаюсь за поручни, чтобы не упасть, чувствуя, как металл холодит мои ладони.
Стоп, как бы сейчас плохо ни было, надо натянуть улыбку, чтобы узнать все до конца. Интуиция снова меня не подвела.
- И что... - сглатываю ком в горле, но он не исчезает, а только становится больше, тяжелее. - Ты ему потом отдашь фирму?
Ира фыркает, переключает скорость на дорожке, будто мы обсуждаем новые туфли, которые можно легко вернуть в магазин.
- Я не его жена, Альбин. Я не дура. Разумеется, не отдам. Так он всегда будет при мне, власть будет в моих руках. Зря я что ли сына рожала, - она усмехается, а я сжимаю ручки тренажера так, что пальцы немеют, теряют чувствительность.
Перед глазами плывут черные точки, сливаясь в сплошную пелену. Не отдаст.
Значит, и мне ничего не достанется.
Ни денег, ни справедливости, ни даже призрачного шанса начать все сначала. Одной.
Нет. Я это так не оставлю. Я понимаю, они хотели меня оставить с голой опой, но у них ничего не получится.
Время ждать закончилось.
Мне пора действовать.
Глава 10
Альбина
Мы с Ромой устроились на диване в гостиной, укрывшись одним пледом, его ноутбук балансирует на наших коленях. На экране идет какая-то абсурдная комедия. Сын выбрал ее специально, чтобы поднять мне настроение. Мой большой, но маленький мужчина чувствует, что с мамой что-то происходит и старается поддержать.
Его смех искренне разносится по дому, так же, как и мой, и на эти секунды я забываю обо всем, просто наслаждаюсь этим моментом.
Но ничто не длится вечно.
Дверь в прихожую хлопает с такой силой, что мы оба вздрагиваем. Марк появляется дома в скверном расположении духа, и, честно говоря это немного странно. До воплощения моего плана осталось всего несколько дней, я довожу все до идеала, и нанесу удар за неделю до того, как он должен нанести свой, по словам его любовницы.
- Опять сидишь дурью маешься, Рома? - Марк стоит в дверях несколько секунд, а потом резко ослабляя и снимая галстук, идет к нам.
Чувствую, как сын мгновенно замирает. Муж бросает взгляд на ноутбук, и Рома моментально закрывает крышку, словно пойман на чем-то запретном. Пальцы сына начинают дрожать, вижу это даже в полумраке комнаты, освещенной только торшером у дивана и ночной подсветкой в потолке.
- Пап, мы просто... - голос Ромы звучит неуверенно, он сжимает край ноутбука так, что побелевших костяшек.
- В комнату. Сейчас же, - Марк бросает это так резко, что хочется взять у сына ноутбук и как врезать по одной голове, но насилие ничего не решит.
Сын встает с дивана, не поднимая глаз. Его плечи ссутулены, будто он пытается стать меньше, незаметнее, раствориться в воздухе. Я хватаю его за руку, но он мягко высвобождается, не встречаясь со мной взглядом, и уходит, оставив ноутбук на диване.
Дверь его комнаты закрывается с тихим звуком, который почему-то звучит громче, чем если бы он хлопнул изо всех сил.
- Что не так? - я встаю, чувствуя, как по спине бегут мурашки от злости, а в груди разливается волна ярости. - Почему ты волком смотришь на сына, упрекаешь его просто так? Ничего не произошло. Зачем столько агрессии?
- Это не твое дело, - он проводит рукой по лицу, и я замечаю, как дрожат его пальцы, как напряжены мышцы спины. - И все эти комедии и посиделки с матерью у дивана неприемлемы, когда он ходит через день, да каждый ко мне за помощью в домашней работе Ему стоит учиться, чтобы не быть тупым идиотом.
Я чувствую, как что-то холодное сжимает мне горло, перекрывая дыхание. Комната вдруг кажется слишком тесной, воздух слишком густым, а потом наступает свобода, заставляющая меня сорваться хоть в этой мелочи, потому что сил скакать на задних лапках уже нет.
- Наш сын не дурак, - голос звучит тише, чем я планировала, но каждое слово такое четкое, что муж реагирует правильно, удивляется и злится, что ему возразили. - И это нормально, когда ребенок чего-то не понимает. Для этого и есть взрослые: учителя, родители, репетиторы, чтобы помочь, научить, объяснить.
И нет, я ошибаюсь. Мой выпад интересен ему всего несколько секунд. Он не слушает меня, у него
свои мысли, свои планы, а я назойливая муха, которая его достала, а прихлопнуть тапком лень. Его глаза скользят по мне, но не видят. Он уже где-то далеко, в своем мире, где есть только он, его бизнес и та другая семья, которая куда важнее нас, но я все равно хочу договорить.
- И тебе стоило бы радоваться, что сын, вместо того чтобы где-нибудь курить за гаражами, проводит время с нормальными друзьями или с семьей. А еще ходит за советом, а не сидит, замыкается в себе и обрастает кучей комплексов.
Марк фыркает, поворачивается к кухне. Демонстративно намекая, что разговор закончен.
- Мне на это плевать. Он тратит время на ерунду.
Кофемашина за стеной гудит, шипит, будто разделяет его раздражение. Я иду за ним, чувствуя, как пол под ногами будто идет волной, заставляя меня придержаться за дверной косяк.
- Нам надо поговорить, - решаю спустить на тормозах все. Сам напросился. За сына я потреплю тебе нервы, заставлю ошибаться.