Ну и ну! удивляется уборщица.
Конечно. Такую чертовщину услышала: как директор Мельников приказал отныне перевозить на пароме исключительно свои грузовики. А там букаевские за сеном приехали. И букаевский паромщик решительно стал в тупик: пускать грузовики на паром или не пускать? С одной стороны, грузовики своего совхоза, с другой стороны, приказ хозяина парома, которому лично он обязан подчиниться Стал он это в тупик, и сначала ничего, а потом раздвоение личности вышло
Когда же к берегу примчался директор Букаев, паромщик там был уже совсем другой, а картина еще более та же: теперь еще и доярки недопустимо сидели на берегу, а паромщик вместо того, чтобы перевозить их к стаду, не дул на середине речки в ус. Пел:
Ой да выгоняла я скотину! Ох! Ох!
Выгоняла я скотину во широкую долину
Пасть.
Плохо пел. На чуждом берегу дурно ревела недоеная скотина.
Хорошо ж! многообещающе откликнулся на это директор Букаев и уехал давать ответное распоряжение. И в ответ букаевцы злорадно не
отремонтировали паромные причалы.
После этого интересные события поразворачивались немного и в личном плане, где директор Мельников сумел очень удачно насолить неприятелю. После раздела совхоза дом Букаева оказался на мельниковской территории, и директор Мельников великолепно этим воспользовался. Во-первых, он выдворил вон и навсегда букаевский «газик», который тот имел привычку оставлять возле дома, а во-вторых, запретил продавать семейству Букаева его, мельниковское молоко.
Конечно же, директор Букаев опять в долгу не остался. Но он не унизился до перехода на личности, а достойно показал фигу мельниковским машинам, вздумавшим отремонтироваться в мастерских на его, букаевской территории.
Опять подошла очередь директора Мельникова. Думал он, думал, в какой бы теперь форме подкузьмить со своей стороны, и так затугодумничался, что противнику наскучило ждать, и он сделал внеочередной шаг. Он вообще открыто пошел на «вы». Наверняка проинструктированный Букаевым люд под прикрытием очень крупного рогатого скота вторгся на вражескую территорию, принеся убытки и посеяв там сначала панику, а потом и гроздья ответного гнева.
Я тебе покажу, где Кузькина мать зимует! «тыкнул» в последний раз директор Мельников, переходя отныне на иронически-дипломатически-категорическое «вы».
«Примите меры, кольнул он ультиматумом, исключающие потраву и расхищение овощей вашим скотом и некоторыми несознательными рабочими».
Ультиматум он через парламентера вручил. После чего неприятели принялись уничтожающе не замечать друг друга, ведя, если что, переговоры через своих парторгов.
Вот-вот взвоюют по-настоящему.
Но тут вовремя райком всполошился. Прислал своего представителя с наказом воцарить. мир любой ценой.
Плюньте вы на это дело, товарищи, не постоял за ценой представитель, и давайте сядем, Разольем на троих, что надо, и забудем про все.
Но и на троих дележа не получилось. Директор Букаев мириться соглашался только просто так, без распития чего бы то ни было вместе с директором Мельниковым. Директора Мельникова не отыскали вовсе, а заместитель на такой ответственный шаг не решился.
Тьфу! посуровел представитель. Если опять что не поделите, вся ответственность на вас обоих падет. Одна, но двойная будет!
Это подействовало. Это принапугало. От этого обе стороны единодушно прекратили активные боевые действия и замкнулись восвоясях. Даже на переправе никакой напряженности. Букаевские грузовики, едучи за сеном в отвоеванные когда-то заливные луга, едут теперь от греха подальше в двадцати километрах еще паром есть и, к счастью, совсем беспризорный: перевозит кого попало направо и налево.
Конечно, эти восемьдесят километров в общем-то для совхозных машин ни к селу, ни к городу, но вполне одолимы. Однако не гонять же таким манером рогатый и пока еще крупный скот.
И на строительстве газораспределительной станции не схватываются в шуме. Газ в оба совхоза должен пойти, и оба совхоза должны дать рабочих на строительство. И оба дружно не дают. И от этого тоже получается тишь. И вроде бы даже гладь.
Но только это бабушка надвое сказала.
ХОРОШАЯ БАНЯ
Опять начальника лесоучастка Николая Утарасова вызвали в партком леспромхоза.
Ну и дров же вы наломали, дорогой товарищ! сказали ему там так фигурально, что он закурил и задумался.
Но мы вас выведем на чистую воду! так же загадочно добавили в парткоме, и это тоже озадачило.
Вообще лесоучасток Утарасова как раз славился тем, что твердо работал по принципу: «Чем дальше в лес, тем меньше дров». А сам Утарасов неумолимо любил дурные напитки.
Однако в партком он удручающе трезвым явился, и от этого фигуральные выражения были для него теперь темным лесом.
Хорошо хоть на прощание какой-то намек сделали. Сказали:
Еще раз в рабочее время напьетесь будет вам хорошая баня!
И над этим намеком Николай Утарасов думал всю дорогу, пока ехал к себе домой. Но все равно в душе была сумятица, а в голове туман.
Так что на следующее утро он решил прояснить голову, чтоб хорошенько обмозговать парткомовские слова.
Прояснил разок не обмозговывается.