Здравствуйте! Я вот по какому делу: самолет залетел в мою квартиру, и я хотел бы просить о возможном возмещении Что? Как раз пришел заместитель начальника отдела? Спасибо, жду Это прекрасно, что я вас застал! Речь идет о том, что самолет, наверно, заблудился и влетел в мою квартиру, а теперь возникает вопрос о возможности возмещения расходов по ремонту Ага, лучше об этом поговорить с начальником? Что? Он как раз возвратился? Если можно, соедините
Это начальник отдела? Чтобы не отнимать у вас времени, я буду краток: самолет залетел в мою квартиру и в связи с расходами по ремонту Что? Прямо к замдиректора? Как раз вернулся? Спасибо, спасибо!..
Это заместитель директора? Видите ли, самолет влетел ко мне в квартиру, я хотел бы уладить вопрос о возмещении расходов по ремонту или о замене Что? Лучше на самый верх? К самому директору? Сердечно благодарю Станция? Соедините меня, пожалуйста, с кабинетом директора. Что мне нужно? Самолет влетел ко мне в квартиру Да, наверно, по ошибке, и я хотел бы получить возмещение расходов по ремонту или другое помещение Что? У телефона директор? Здравствуйте! Что? Обратиться к заместителю? Хорошо Алло! Будьте любезны заместителя. Я по вопросу о том самолете, который влетел Что? Вышел? А кто его заменяет? Что? Срочное ли это дело? Ну, срочное или не срочное, но самолет влетел ко мне в квартиру двадцать лет тому назад, а я все еще не могу дозвониться
Донесение
Садитесь, пан Паджзерек
Паджзерек уселся.
Что нового? спросил директор.
Паджзерек нахмурился.
Каминский говорит, что пан директор идиот, сказал он с почтением, после чего опустил глаза и умолк.
Что еще?
Остальное все то нее. Сковронский утверждает, что пан директор держится только крючкотворством, что будто вы собираете какие-то жалобы на руководство. Вронский обозвал пана директора болваном, садистом и свиньей.
Так и сказал? заинтересовался директор. Припомните хорошенько.
Паджзерек прикрыл глаза и на минуту задумался.
Нет, сказал он, сообразив, если говорить точно, то он назвал пана директора болваном, садистом и немытой свиньей.
Почему немытой? возмутился директор.
Не знаю, ответил Паджзерек, пожимая плечами. Сам удивляюсь.
Директор забарабанил пальцами по столу.
Дальше
Павлицкий считает пана глупцом, продолжал донесение Паджзерек. Валигурский выразился о пане директоре так Паджзерек заглянул в блокнот: «Дурак, каналья и мошенник».
Говорите, пожалуйста, потише, зашипел директор.
Дурак, каналья и мошенник, повторил Паджзерек шепотом.
А может, он сказал просто «хулиган»? с надеждой спросил директор.
Очень вероятно, что он сказал также и «хулиган», согласился услужливый подчиненный.
Мне думается, пояснил директор, что в его высказывании вместо слова «мошенник» было только «хулиган».
Нет, нет! В этом можете не сомневаться! Слово «мошенник» я специально несколько раз повторил про себя, чтобы не забыть. Звучала эта фраза полностью так: «Этот мошенник должен попасть за решетку».
Директор тяжело дышал.
А Загвождзинский? вспомнил он. Что тот обо мне болтает?
Ничего. Загвождзинский в отпуске.
Паджзерек открыл блокнот и начал его просматривать.
«Старый дурень», прочитал он, это я уже вам говорил, это Ковальская сказала. «Хорошо, если его накроют» это Малиновская. «Сутяга и вельможа» это сказал Куликовский. «Карьерист» это тот новый из планового отдела, забыл, как его фамилия. Вот, кажется, все.
Директор тяжело дышал.
Благодарю вас, пан Паджзерек.
Не за что, пан директор
Паджзерек на цыпочках вышел из кабинета. В коридоре, как всегда, беседовали между собой сослуживцы. Приблизившись к ним, Паджзерек
сказал с озабоченной миной:
Наш черт опять не в настроении
Пляж
Я очень люблю загорать. Нет ничего приятнее, чем удобно разлечься на солнце, лениво предаваясь теплу его лучей. Нынешнее лето я проводил в деревне, с утра уходил в поле и целые дни лежал на пахучем сене или дремал с утра до вечера у речки на раскаленном желтом прибрежном песке. Безоблачная погода оправдывала все надежды, и казалось, что я никогда не пресыщусь солнцем.
Однажды, прогуливаясь вдоль проселочного бездорожья, я случайно напал на уголок, который необычайно порадовал меня. Это был небольшой песчаный пляж, закрытый от ветра густым кустарником.
Особенно порадовало меня присутствие на пляже группы людей, которые, растянувшись на песке, в полном молчании подставляли солнцу и без того уже загорелые, бронзовые тела.
На мой вежливый вопрос, могу ли я воспользоваться пляжем и позагорать в милом обществе, один из них приглашающе кивнул головой, после чего я улегся неподалеку, предварительно намазавшись специальным кремом «Сомбреро».
Чтобы завязать более близкие отношения с моими новыми знакомыми, я предложил им пользоваться без всяких ограничений моим кремом для загара, однако это никого не заинтересовало. Я подчеркнул многочисленные достоинства указанного крема, его способность защищать кожу и в то же время ускорять процесс загорания, нс никто не подхватил эту тему.
Я всегда считал, что загорать в компании куда интереснее, но в атмосфере этого пляжа ощущалась какая-то непонятная скука, видимо, сказывалось переутомление солнечными ваннами, люди стали неразговорчивыми и вялыми. Я несколько раз пытался развеселить общество блестящими шутками, это удавалось, но с трудом и ненадолго. Я интуитивно ощущал, что существует нечто, мешающее этим людям полностью предаваться радостям солнечных ванн и всей душой наслаждаться безоблачной летней погодой.