И тем не менее, сэр
Дживс, твердо сказал я. Я так решил. У меня сегодня тоскливо на душе, мне нужно взбодриться. И вообще, чем это плохо? Мне кажется, этот кушак сюда так и просится. Он придает костюму испанский колорит. Этакий идальго Висенте-и-Бласко-и-как-то-там-еще. Молодой испанский гранд направляется на бой быков.
Хорошо, сэр, холодно ответил Джинс.
Терпеть не могу такие сцены. Если меня что-то может по-настоящему огорчить, так это размолвки в собственном доме; я чувствовал, что какое-то время мы с Дживсом будем в натянутых отношениях. Мало мне жуткой затеи тети Агаты насчет Алин Хемингуэй, теперь еще это признаюсь, у меня возникло горькое чувство, что никто на свете меня не любит.
Автомобильная прогулка получилась, как я и ожидал, из рук вон. Пастор трещал без умолку ни о чем, девица любовалась пейзажем, а у меня от всего этого началась мигрень, зародившаяся в левой пятке и разыгрывавшаяся все сильнее по мере продвижения вверх. Я проковылял в свой номер, чтобы переодеться к ужину, чувствуя себя как лягушка, по которой прошлась борона. Если бы не стычка из-за кушака, я мог бы поплакаться Дживсу в жилетку и излить свои горести. Я все-таки не мог в одиночку пережить свалившиеся на мою голову несчастья.
Послушайте, Дживс! не выдержал я.
Сэр?
Плесните мне бренди с содовой, только покрепче.
Да, сэр.
Покрепче, Дживс. Поменьше содовой, побольше бренди.
Хорошо, сэр.
Промочив горло, я почувствовал себя чуточку веселее.
Дживс, позвал я.
Сэр?
По-моему, я здорово влип, Дживс.
В самом деле, сэр?
Я пристально на него взглянул. Вид у него был чертовски неприступный. Все еще дуется на меня.
Вляпался по самые уши, сказал я, засунув в карман врожденную гордость Вустеров и взывая к его дружеским чувствам. Вы обратили внимание на барышню, которая здесь крутилась со своим братом-пастором?
Мисс Хемингуэй? Да, сэр.
Тетя Агата хочет, чтобы я на ней женился.
В самом деле, сэр?
Ну, что будем делать?
Сэр?
Я имею в виду вы можете что-нибудь предложить?
Нет, сэр.
Жуткий тип говорил так холодно и недружелюбно, что мне осталось только стиснуть зубы и изобразить полнейшее безразличие:
Ну что ж ладно Тра-ла-ла-ла!
Вот именно, сэр, подтвердил Дживс.
Только, как говорится, и всего.
ГЛАВА 4. Жемчуг к слезам
Просто поразительно, до чего эти Хемингуэи ко мне прониклись! Я никогда не утверждал, что обладаю способностью располагать к себе людей, а большинство моих знакомых считают, что я законченный осел, но факт остается фактом: у этой барышни и ее братца я шел на ура. Без меня они чувствовали себя несчастными. Я теперь и шагу не мог ступить без того, чтобы кто-то из них тотчас не появился бог весть откуда и не вцепился в меня как репей. Дело дошло до того, что я начал прятаться в своем номере, чтобы хоть ненадолго от них передохнуть. Я занимал на третьем этаже вполне приличный люкс с видом на набережную.
Как-то вечером я укрылся в номере и в первый раз за день ощутил, что жизнь, в конце концов, не такая уж скверная штука. Сразу после обеда тетя Агата отправила меня с барышней Хемингуэй на прогулку, и я не мог избавиться от прилипчивой девицы до самого вечера. И вот сейчас, глядя из окна на залитую вечерними огнями набережную и толпу людей, беззаботно спешащих в рестораны, или в казино, или еще бог знает куда, я испытал чувство щемящей зависти. Как здорово я мог бы здесь провести время, если бы не тетя Агата и ее занудные приятели!
Я тяжело вздохнул, и в этот момент раздался стук в дверь.
Кто-то стучит, Дживс, сказал я.
Да, сэр.
Он отворил дверь, и я увидел Алин Хемингуэй и ее брата. Этого еще не хватало! Я искренне надеялся, что заслужил на сегодня право на отдых.
А, привет, сказал я.
Ах, мистер Вустер, сказала девушка срывающимся от волнения голосом. Просто не знаю, с чего начать.
Тут только я заметил, что вид у нее совершенно потерянный, а что касается ее братца, то он похож на овцу, которую терзают невыразимые душевные муки.
Я поднялся и приготовился внимательно слушать. Я понял, что они пришли не просто поболтать видимо, стряслось нечто из ряда вон выходящее. Хотя непонятно, почему они с этим делом обращаются ко мне.
Что случилось? спросил я.
Бедный Сидней! Это я во всем виновата, мне не следовало оставлять его без присмотра, пролепетала Алин. Видно, что взвинчена до чертиков.
Тут ее братец, который не проронил ни звука после того, как сбросил с себя мятое пальто и положил на стул шляпу, жалобно кашлянул, как овца, застигнутая туманом на вершине горы.
Дело в том, мистер Вустер, сказал он, что, к величайшему сожалению, со мной произошла весьма прискорбная история. Сегодня днем, когда вы столь любезно вызвались сопровождать мою сестру во время прогулки, я, не зная, чем себя занять, поддался искушению и, к несчастью, зашел в казино.
Впервые с момента нашего знакомства я почувствовал к нему что-то вроде симпатии. Оказывается, в его жилах течет кровь спортсмена; выходит, что и ему не чужды человеческие страсти. Жаль, что я не знал об этом раньше, мы могли бы гораздо веселей проводить время.
Ну и как, сказал я, сорвали банк?