Лев работал реаниматологом второй год и все свои «нет» аргументировал словами о профессии, дипломе и семи годах жизни.
- Ты просто предлагаешь мне выкинуть семь лет жизни, которые я потратил на эту профессию, и начать заново, - говорил он.
- Можно переучиться, - неуверенно возражал Слава.
Он, со своим образованием колледжа, где его учили рисовать ровную линию под линейку, чувствовал себя не имеющим права давать Льву советы. Но переучиться и правда было можно
- Это еще несколько лет, - напомнил Лев.
- Но меньше семи.
Каждый раз, когда они об этом говорили, Лев начинал заводиться.
- Слушай, я всё время делаю так, как хочешь ты, - с раздражением высказывал он. Сначала ты решил, что хочешь воспитывать ребёнка, и я сказал хорошо. Потом ты решил, что мы должны делать это вместе, и я снова сказал хорошо. А теперь ты говоришь, что из-за этого ребёнка я должен бросить всё, что для меня важно, и срочно эмигрировать, и каждый раз я слышу один и тот же ультиматум: или я делаю так, как ты скажешь, или мы расстаёмся.
- Это не ультиматум - попытался возразить Слава, но Льва уже было не остановить.
- Тебе самому ничуть не страшно, что я приму эти условия? Или тоже скажу: или я, или пошёл на хер? Почему ты так легко разбрасываешься нашими отношениями, они для тебя ничего не значат?
«Потому что я отец», - мысленно ответил Слава.
Он искренне считал, что теперь это важнее всего. Он должен действовать в интересах Мики в ущерб себе,
в ущерб Льву, в ущерб их отношениям. Мики был отличным малышом, всегда здоровался со взрослыми, вежливо вёл себя в гостях, осторожничал с незнакомцами, никого не обижал на детской площадке, умел делиться конфетами, не задирал нос и не писал в штаны, а значит, представлял собой идеал пятилетнего человека. Потом Слава будет анализировать его годами: каким Мики пришёл к нему от сестры и в кого превратился рядом с ним.
Он будет вечно возвращаться к этому вопросу: в какой момент?
Когда они учили его врать?
Когда прятали фотографии семьи от одноклассников?
Когда заставляли переписывать сочинения?
Когда Лев его ударил?
Когда он ушел из дома?
Эти мысли приведут к тому самому, первому разговору об эмиграции, когда Слава растерялся от слов: «Тебе самому ничуть не страшно?» и понял, что ему страшно. Ответил:
- Я не ставлю тебе ультиматум. Я просто обсуждаю с тобой возможность эмиграции.
- Тогда вот моё мнение: я против, - твердо сказал Лев.
А Слава просто кивнул:
- Хорошо.
Вот где был момент, когда он должен был поступить иначе. Он должен был сказать, что так и есть, это ультиматум, он уезжает и забирает славного жизнерадостного малыша с собой, пока государство их не уничтожило. Но он согласился ничего не делать, потому что в 2009-м ещё верил в страну, в сменяемость власти и в любовь.
Уже через четыре года у него осталась только вера в последнее. А ещё через три, когда Мики вернулся домой в окровавленной одежде, он понял, что готов этой верой пожертвовать.
Лев сказал, что это нечестно.
- Ты предложил воспитывать ребёнка вместе, назвал нас, нас обоих, его родителями, не возражал, когда я превратился в «папу», но чуть что, грозишься, что свалишь вместе с ним, независимо от того, согласен я или нет.
Слава справедливо заметил:
- Многие родители так делают, когда у них не сходятся взгляды на то, как будет лучше для детей.
- Да, вот только у меня нет возможности этому препятствовать, отсудить у тебя сына или хотя бы просто право на свидания.
Слава улыбнулся: это была нужная зацепка.
- А знаешь, почему такой возможности нет?
Лев молчал, и Слава ответил за него:
- Потому что здесь, в России, нет прав ни у нашей семьи, ни у нашего сына, ни у тебя лично. Я предлагаю тебе переезд, который всё это даст.
- Конечно, прям сразу, - иронично закатил глаза Лев.
- Не сразу, - согласился Слава. Но хоть какие-то права мы сможем получить достаточно быстро. Например, заключить брак, это уже сделает нашу семью юридически видимой.
Этот напряженный разговор встанет на паузу, Лев прервет его словами: «Мне нужно подумать», и Слава даст ему время, не возвращаясь к дискуссии долгих три недели. Однажды Лев, придя с работы, поцелует его на пороге и тут же скажет: «Ладно, я готов обсуждать варианты Куда ты там хотел?», а Слава улыбнется, выпалив: «Канада!».
И, хотя формально спор будет улажен, они начнут разговаривать «как обычно» и даже научатся в спокойном тоне обсуждать переезд, Славу ещё долго будет тревожить в какой неприятной, раздраженной дискуссии впервые прозвучало предложение заключить брак. Он сотни раз представлял, как сделает Льву предложение, и ни в каких фантазиях это не выглядело так погано, как получилось на самом деле: заключим брак, чтобы судиться друг с другом. Как удобно! И это ведь он, Слава, об этом первый сказал
Он решил всё сделать по-другому. Выбрал дату: 15 июня 2017 года. Они впервые поцеловались в этот день: Лев, наверное, этого не помнил, потому что для него это был миллионный поцелуй в жизни, а Слава помнил, потому что для него самый первый. Он тогда украдкой глянул на дату в телефоне и подумал: «Надо запомнить на всю жизнь».