Ладно, соглашаюсь я и вешаю трубку, пока он не передумал.
Глава 9
Когда я передавала Джиму кофейную чашку с одним-единственным сколом, лучшую из двух уродливых чашек, что достались мне вместе с этой квартирой, наши руки соприкоснулись. Теперь он не кладет сахар, что плохо для его настроения, и мне интересно, кто так на него повлиял. Джим старается не смотреть мне в глаза. Оглядывает маленькую гостиную, и я чувствую, что ему не нравится, в каких обстоятельствах я оказалась. Я предлагаю ему сесть на уродливо-оранжевый диван с жесткой спинкой, но он отказывается садиться вовсе. Не могу не думать о том, как хорошо он выглядит. Не усталый, не старый, не измученный, в отличие от меня. Не знай я его так хорошо, подумала бы, что он ходит в зал.
Мы с ним почти одного роста, что никогда его не беспокоило, в отличие от многих других эгоистичных мужчин. Он даже не возражал, когда рядом с ним я надевала каблуки, хотя теперь я предпочитаю обувь поудобнее. В волосы пшеничного цвета прокралась седина, а кожа все так же бледна, ведь он работает в помещении и не любит проводить отпуск в теплых краях. Руки у него маленькие, с веснушками, и, честно говоря, они никогда мне не нравились. Какие-то бледные и квёлые; к концу нашего брака я дошла до того, что начала избегать его прикосновений. С поцелуями то же самое. Стыдно признаться, но я отворачивалась, когда он пытался меня поцеловать. Так что, когда Маркус впервые засунул язык мне в рот, я не знала, что с этим делать. Но именно тогда я превратилась в ту «сексуальную Линди», что перестала сдерживаться и научилась веселиться в постели.
Я покраснела и отвернулась от Джима, словно он мог бы прочитать мои мысли по лицу. Он так и не сел, поэтому я сама примостилась на стул.
Спасибо, что пришел, Джим. Я знаю, что сейчас поздно, и мне жаль
Я уже говорил, что все в порядке. Никаких проблем.
Он кажется искренним,
но мне ужасно хочется извиниться еще раз, хотя я даже не знаю, за что именно: за то, что я заставила его все бросить и прибежать к своей бывшей почти ночью, чтобы выслушать нудьё про ее проблемы; или за то, что я наделала три с половиной года назад? Наверное, и за то и за это.
Спасибо, произношу я.
Так в чем дело? Ты сказала, что это не телефонный разговор. Он в нетерпении переминается с ноги на ногу.
Ну естественно, он спешит обратно, к ней, и до меня доходит, что не очень-то ему хочется кофе, который может его здесь задержать. Мне стыдно, и я теперь понимаю, почему он не садится. Дает понять, что он ненадолго, хоть и снял куртку. Так что мне нужно быть признательной за то время, которое он все-таки смог мне уделить.
Это насчет Маркуса. Прочистив горло, я сглатываю жесткий, как осколок мрамора, комок. Вообще-то я не уверена, потому что это полное безумие, но мне кажется, он вернулся, воскрес из мертвых.
Травяно-зеленые глаза Джима выпучились, и он подавился кофе, а я едва сдержалась, чтобы не зайтись истеричным смехом. Если я сейчас рассмеюсь, то уже не смогу остановиться.
Я знаю, это звучит безумно, но
Это и есть безумие, Линда. С чего ты это взяла? Что вообще случилось?
Старый добрый Джим, прихлебывающий кофе, меня больше не раздражает. Когда мы были вместе, меня так бесили эти звуки, что хотелось кричать. Забавно, как женатые люди реагируют на самые простые вещи. Подобные недостатки ничего не значат в большой схеме совместной жизни, но ты понимаешь это только тогда, когда испытаешь настоящий страх или большое горе. Когда тебе разобьют сердце, разорвут тебя на части, вот тогда ты начнешь все видеть иначе. По-другому и быть не может.
Я хочу кое-что тебе показать. Начальническим тоном, которым всегда говорила с Джимом, я зову его подойти и открываю ноутбук. Вот, смотри. Я тычу в фото Маркуса на сайте «С возвращением». И гляжу то на Маркуса, то на Джима в ожидании, когда до него дойдет. Ну? вопрошаю я.
Выглядит точь-в-точь как Маркус, нахмурившись, уступает он.
Кто бы это ни был, он со мной связался.
С тобой? Джим округляет глаза.
Ну конечно со мной, с кем еще, папой Римским? Чуть не засмеявшись, мы тут же вспоминаем, что мы здесь по весомой причине.
И? Дав волю любопытству, он наклоняется к монитору. От него пахнет шампунем от перхоти, которым он пользовался много лет, и еще свежеспиленным деревом.
Он хотел встретиться.
Только не говори мне, что ты согласилась, Линда.
Кивнув, я наслаждаюсь его беспокойством. Ему все еще немного есть до меня дело, как до бывшей жены, с которой он провел бол́ ьшую часть жизни. Не в романтическом смысле, конечно, но мы оба помним ту жизнь, которую вместе построили, все наше хорошее и плохое. И доказательство тому две наши взрослые дочери.
Я пошла с ним на встречу в пабе сегодня вечером, но он не пришел и написал мне. Покопавшись в сумке, я достаю телефон и показываю Джиму ответ от Маркуса/Тони Фортина, отчего бледные брови Джима поднимаются еще выше.
Ты же понимаешь, что это не может быть Маркус, серьезно предупреждает Джим, долго глядя мне в глаза в поисках признаков безумия.
Гейл тоже так сказала. Вздохнув, я делаю еще один глоток кофе и вдруг понимаю, что тоже прихлебываю, но, в отличие от меня, Джим никогда не указывал мне на мои недостатки. Он хороший человек. И в который раз я напоминаю себе, что за забором не всегда трава зеленее, но это никогда не ценишь, пока не потеряешь. Нравоучения умудренных жизнью женщин ценны и в наши дни. Но он его точная копия. Ты же не будешь этого отрицать? И посмотри на язык, он использует африкаанс.