Не суетись, остановил Аню отец. Мы дома поужинали. Вот чаю выпьем с удовольствием.
Ой, у нас ведь там полная сумка снеди всякой, всплеснула руками Елена Степановна и заспешила обратно в коридор.
Вскоре на столе появилась целая гора разной выпечки, а на подоконнике выстроился ряд из банок с вареньем и консервами.
Варенье и грибы белые уже нынешние, объясняла Елена Степановна. Ассорти прошлогоднее, но точно хорошее.
Мам, но ведь у нас своё всё есть... робко начала Аня, понимая при этом всю бессмысленность возражений.
Ты же знаешь дядю Борю и тётю Риту, развела руками Елена Степановна.
Да, там без шансов уехать с пустыми руками, улыбнулась Аня.
Плохо, когда нет, веско заметил Виктор Семёнович. А запас, как известно... кхм... не помешает. Тем более, ты не одна теперь.
Дима из Питера приехал, Аня начала «работать по заготовке».
Надо же! покивал отец. Не очень далеко, конечно, но и не близко. А как вы познакомились?
Долгое время общались с Аннушкой в сети, Дмитрий, хоть и был против лжи, справлялся вполне неплохо. Переписывались, разговаривали. А потом я решил приехать, познакомиться лично.
Сначала Дима жил в отеле, снова подхватила эстафетную палочку Аня, но потом мы поняли, что не можем друг без друга, и я предложила Диме пожить у меня.
Что ж, резюмировал Виктор Семёнович, дело молодое. А сколько вам лет, Дмитрий? Чем занимаетесь?
Мне двадцать четыре года, мы с Аннушкой ровесники. Служу... то есть, работаю переводчиком в...
Дмитрий назвал известную аптечную сеть и бросил растерянный взгляд на Аню: опять забыл нужное слово.
На удалёнке, продолжила девушка, поняв затруднения Дмитрия. Так что Дима не связан какими-то сроками и может погостить у меня.
К счастью, родители Ани, хоть и были людьми простыми, знали, что такое такт, и соблюдали его, потому не стали спрашивать, поедет ли позже и Аня в гости в Санкт-Петербург.
Вечер прошёл спокойно; даже лучше, чем ожидала Аня. Родители нормально восприняли появление Дмитрия, а Дима, который уже успел освоиться в современном мире, ничем не выдал тайны и не вызвал подозрений.
Правда, через неделю заговорщиков ждало ещё одно испытание: после возвращения брата Ани с семьёй планировалось барбекю на даче.
Но пока Аня не хотела думать об этом. Главное, что первое, самое сложное знакомство они с Димой пережили. Не задумывалась девушка и о том, что будет сочинять после исчезновения «молодого человека».
...Почти ночью, когда Аня сама пыталась уснуть и слушала, как ворочается на раскладушке за ширмой её жилец, он вдруг заговорил:
Аннушка, ты ещё не спишь?
Нет. Что случилось?
Если я теперь имею возможность узнать, что произошло в стране и в мире за прошедшие сто двадцать шесть лет, получается, я могу узнать и о том, как сложилась жизнь... Лизы? Елизаветы Михайловны Антоновой... Я говорил тебе о ней.
Я помню, проглотив комок в горле, ответила Аня.
Ей очень хотелось сказать, что такой возможности нет. Внутри всё противно сжалось, похолодело, и девушка поняла: она ревнует. Сильно.
Что скажешь, Аннушка?
Думаю, это возможно, закрыв глаза, ответила Аня. Обратимся в краеведческий музей и в архив. Наверняка где-то есть информация о дворянских семьях Тверской губернии.
Когда у Ани
выдался следующий выходной, молодые люди отправились в краеведческий музей. Пришлось снова соврать: Дмитрий представился работникам музея аспирантом из столицы, изучающим судьбу дворянских семей Тверской губернии на рубеже девятнадцатого двадцатого веков и в постреволюционной России.
После долгих хождений от одного специалиста к другому, а потом и по разным музеям, Аня и Дима оказались в архиве города Торжок.
Специалист, занимающийся именно той темой, которая интересовала ребят, работал там. Вячеславу Макаровичу Головкову было уже за семьдесят, но его активности, эрудированности и трудоспособности могли позавидовать многие представители более молодых поколений.
Именно благодаря встрече с ним, Дмитрию удалось узнать многое о судьбах некоторых знакомых и друзей. К сожалению, далеко не все известия оказались приятными.
Тяжёлая и страшная участь ожидала, например, семью, которая поселилась в Завидово после продажи имения за долги и отъезда Дмитрия Алымова. Само поместье было разрушено в двадцатые годы прошлого века.
А вот судьба Елизаветы Михайловны Данско́й (в девичестве Антоновой) была к ней милостива. Муж Елизаветы служил послом и незадолго до глобальных перемен в стране получил новое назначение. Семья Данских так и осталась за границей, во Франции.
Елизавета Михайловна родила восьмерых детей, прожила восемьдесят восемь лет и тихо ушла, оставив светлую память в душах детей, внуков и правнуков. Правда, портреты и прочие изображения Елизаветы не сохранились.
Дима встал и отошёл к окну. Вячеслав Макарович продолжал увлечённо рассказывать о чём-то, а Аня успела заметить, как Дмитрий, отвернувшись, перекрестился, взял в руки свой нательный крест и поцеловал его. Видимо, благодарил Господа за судьбу Лизы.
Потом Дмитрий вернулся за стол, а когда возникла пауза в рассказе Вячеслава Макаровича, спросил:
А как сложилась судьба первых хозяев Завидово? Алымовых? И сохранились ли... их портреты?