Ту-ту-у! сказал Роджер Чефуик.
Три его небольших поезда были в движении сновали туда и сюда по подвалу. Переводились стрелки, подавались команды, проводились всевозможные манёвры. Сигнальщики выходили из своих будок и махали флажками. Вагоны-платформы останавливались в определённых местах и наполнялись зерном, чтобы немного дальше освободиться от него. Почтовые мешки грузились в почтовые вагоны. Раздавались звонки, опускались шлагбаумы, потом, после прохождения поезда, поднимались.
Вагоны прицеплялись и отцеплялись. Движение было очень интенсивным.
Ту-ту-у! сказал Роджер Чефуик.
Невысокого роста, худощавый, он сидел на высоком стуле за пультом управления, и его многоопытные руки летали над батареей реостатов и переключателей. Вокруг, на уровне пояса, простиралась огромная деревянная платформа, занимавшая почти весь подвал, с игрушечными домиками, игрушечными деревьями, игрушечными горами, мостами и тоннелями.
Ту-ту-у! сказал Роджер Чефуик.
Роджер! позвала его жена.
Чефуик повернулся и увидел остановившуюся на лестнице Мод. Заботливая, хозяйственная, энергичная, с мягким характером, Мод была для него идеальной спутницей жизни, и он понимал, как ему повезло с ней.
Да, дорогая?
К телефону, Роджер.
О, господи! Чефуик вздохнул. Скажи, сейчас подойду.
Он опустил рычаг главного контроля и поднялся наверх. Кухня крошечная, белая, тёплая пахла шоколадным кремом. Мо стояла у раковины и мыла посуду.
Ммм, аромат!.. восхищённо простонал Чефуик.
Скоро остынет.
У меня просто слюнки текут, добавил он, чтобы доставить ей удовольствие, и прошёл в гостиную, где находился телефон.
Алло?
Донёсся грубый голос:
Чефуик?
Он самый.
Это Келп. Не забыл меня?
Келп? Имя было смутно знакомо, но он никак не мог вспомнить. Простите
В булочной, сказал голос.
Теперь Чефуик вспомнил. Ну, конечно, ограбление булочной.
Келп! воскликнул он в восторге от непогрешимости своей памяти. Рад тебя слышать! Как поживаешь?
О, помаленьку. Я хотел
Очень, очень рад тебя слышать. Сколько мы не виделись?
Два года. Я хотел
Да-а, время летит, сказал Чефуик.
Что говорить. Я хотел
А я не забыл тебя. Просто думал о другом.
Это ничего. Я хотел
Но я же не даю тебе и слова сказать. Извини. Слушаю внимательно.
Молчание.
Алло? позвал Чефуик.
Да, ответил Келп.
Ты здесь? Ты, кажется, что-то хотел? напомнил Чефуик. Ему показалось, что Келп вздохнул, прежде чем ответить.
Да, я хотел кое-что Я хотел узнать, свободен ли ты.
Секундочку, прошу тебя.
Чефуик положил трубку на стол, встал, подошёл к кухне и спросил у жены:
Дорогая, как у нас сейчас с финансами?
Мод с задумчивым видом вытерла руки о передник, потом ответила:
По-моему, у нас осталась около семи тысяч на текущем счету.
И ничего в загашнике?
Нет. Я взяла последние три тысячи в конце апреля.
Спасибо, сказал Чефуик.
Он вернулся в гостиную, сел на диван и взял трубку.
Алло?
Да, устало ответил Келп.
Меня это очень интересует.
Отлично, ответил Келп очень усталым голосом. Встретимся сегодня вечером в десять часов в «Баре-и-Гриле» на Амстердам-авеню.
Хорошо, согласился Чефуик. До скорого.
Он повесил трубку, встал и вернулся на кухню.
Я ненадолго выйду сегодня вечером.
Надеюсь, ты не задержишься допоздна?
Сегодня нет, вряд ли. Мы престо поболтаем, Чефуик широко улыбнулся. Ну, крем готов?
Мод ответила ему улыбкой.
Мне кажется, теперь можно попробовать, сказала она.
Это ваша квартира? поинтересовалась девушка.
Гм Да, с улыбкой ответил Алан Гринвуд, закрывая дверь и пряча ключ в карман. Чувствуйте себя как дома.
Девушка остановилась посредине комнаты и медленно, восхищённо осмотрелась.
А ваше холостяцкое гнёздышко содержится в исключительном порядке.
Делаю, что могу, поскромничал
Гринвуд, направляясь к бару.
Но я чувствую, как не хватает здесь женской руки.
Это совсем незаметно. Совсем нет.
Гринвуд включил электрокамин.
Что будете пить? спросил он.
О! произнесла она, слегка поведя плечами и немного жеманясь. Что-нибудь полегче.
Гринвуд открыл небольшой бар в книжном шкафу и приготовил «Роб Рой», достаточно сладкий, чтобы сгладить убийственную крепость виски.
Когда он повернулся, девушка любовалась картиной, висевшей в простенке между окнами, завешенными бархатными портьерами.
Как интересно! воскликнула она.
«Изнасилование сабинянок», объяснил Гринвуд. Конечно, в символическом изображении. Ваш бокал.
О, спасибо.
Он поднял свой бокал вода и капелька виски, торжественно произнёс:
За вас и практически без всякой паузы добавил: Миранда.
Миранда улыбнулась и опустила голову, смущённая и довольная.
За нас, прошептала она.
Гринвуд улыбнулся.
За нас.
Они выпили.
Идите сюда, садитесь, предложил он, увлекая её к дивану, покрытому белой бараньей шкурой.
О, это настоящая баранья шкура?
Гораздо теплее, чем кожа, мягко произнёс он и, взяв девушку за руку, заставил её сесть.
Они сидели рядышком, соприкасаясь плечами, и глядели в камин.
Совсем как настоящий? восхитилась Миранда.
И никакого пепла, добавил Гринвуд. Я люблю, чтобы всё было Чисто.