На этом месте своего повествования Шахерезада увидела, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
Тогда направился он к базару и купил себе там прекрасную одежду и прекрасные вещи. Нарядившись, он принялся разгуливать медленными шагами по улицам, развлекаясь и забавляясь всем, что встречал нового в этом городе, подобного которому он никогда не видел. Но между прочим, его особенно поразило то, что все жители были одеты или в синее, или в белое платье, никаких других цветов не замечалось. Даже в лавках торговцев продавались только синие или белые ткани. У продавцов ароматических веществ также все было или синее, или белое; даже конь был синий. У продавцов шербета в графинах виднелся только белый, и не было ни красного, ни розового, ни фиолетового. Это открытие чрезвычайно удивило его. Но удивление его достигло крайних пределов у дверей одного красильщика: в лоханях этого красильщика он увидел одну только индиговую краску. Тогда, будучи не в силах долее сдерживать свое любопытство и изумление, Абу Кир вошел в лавочку, вытащил из кармана белый платок и подал его красильщику, говоря:
Мастер, сколько возьмешь за то, чтобы выкрасить этот платок? И в какой цвет ты его выкрасишь?
Мастер ответил:
За это я возьму только двадцать драхм. А в какой цвет? Конечно, в синий, индиговый!
Абу Кир возмутился и закричал:
Как?! Ты просишь с меня двадцать драхм за краску, да еще за синюю?! Да в моем крае это стоит всего полдрахмы!
Мастер ответил:
В таком случае и возвращайся в свой край, любезнейший! Здесь же мы не можем брать меньше двадцати драхм ни на единый медяк.
Абу Кир возразил:
Пусть так, но я не хочу красить платок в синюю краску! Я хочу в красную!
Мастер спросил:
Да на каком же языке ты говоришь со мною? И что значит «красная»? Разве существует красная краска?
Абу Кир остолбенел и сказал:
Так в зеленую!
А тот опять спросил:
Разве такая есть? Что такое «зеленая краска»?
Ну так в желтую!
Мастер и на это ответил:
Не знаю такой!
И продолжал Абу Кир перечислять ему различные цвета, но мастер ничего не понимал. Когда же Абу Кир спросил у него, все ли красильщики этого города знают так же мало, как он, мастер ответил:
В этом городе нас, красильщиков, сорок человек, и мы составляем замкнутую корпорацию; наше ремесло передается от отца к сыну. Но чтобы можно было использовать какую-нибудь краску, кроме синей, этого мы никогда не слыхивали.
На это Абу Кир сказал ему:
Знай, о мастер своего ремесла, что я также красильщик и умею красить ткани не только в синий, но во множество других цветов, о которых ты и не подозреваешь. Возьми же меня к себе работать за плату, и я научу тебя всем подробностям моего искусства, и тогда ты сможешь хвалиться своим знанием перед всей корпорацией красильщиков.
Тот же ответил:
Мы не можем принимать чужих.
Абу Кир спросил:
А если бы я за свой счет открыл красильню?
Мастер ответил:
И это невозможно.
Тогда Абу Кир перестал настаивать, вышел из красильни и пошел к другому, потом к третьему, к четвертому красильщику; и у всех прием был одинаков, и все давали ему такие же ответы, как и первый, не принимая его ни мастером, ни учеником. И пошел он жаловаться к старшине красильщиков, но и тот ответил ему:
Я ничего не могу сделать. Наши предания и обычаи запрещают нам принимать в свою среду чужеземцев.
После такого всеобщего отказа
со стороны красильщиков Абу Кир почувствовал, что печень его раздувается от бешенства, и пошел он во дворец к царю того города. И сказал он ему:
О царь времен, я чужеземец, по ремеслу красильщик, и умею я красить ткани в сорок различных цветов.
На этом месте своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
И я умею красить ткани в сорок различных цветов. А между тем вот то-то и то-то сказали мне здешние красильщики, которые умеют красить ткани в один только синий цвет. Я же могу придать ткани самый пленительный цвет, самые восхитительные оттенки, например, красный, розовый, ягодный и другие; зеленый и его оттенки: травяной, фисташковый, оливковый и цвет крыла попугаичьей самки; черный во всех его оттенках: угольно-черный, дегтярно-черный, синевато-черный; желтый различных оттенков: лимонно-желтый, оранжево-желтый, золотистый, цвет тины и еще много других удивительных. Все это я могу. И, несмотря на это, красильщики не захотели принять меня ни мастером, ни учеником.
Выслушав слова Абу Кира и перечисленные им цвета, о существовании которых он и не подозревал, царь восхитился, заволновался и воскликнул:
Йа Аллах! Это бесподобно! Потом сказал он Абу Киру: Если ты говоришь правду, о красильщик, и если в самом деле ты можешь своим искусством порадовать наши глаза всеми этими дивными красками, то можешь успокоить ум свой и прогнать заботы. Я сейчас же сам открою для тебя красильню и дам большой капитал деньгами. Тебе нечего бояться других красильщиков; если кто из них вздумает оскорблять тебя, я сейчас же велю повесить его у дверей его же лавки.
И тотчас позвал он строителей дворца и сказал им: