ТЫСЯЧА И ОДНА НОЧЬ ТОМ VI
ПЫШНЫЙ САД УМА И ЦВЕТНИК ЛЮБОВНЫХ ПРИКЛЮЧЕНИЙ
АЛЬ-РАШИД И ШЕЙХ
В то время как они прогуливались, взор халифа был сумрачен, а губы его сжаты, по дороге проезжал некий шейх верхом на осле.
Тогда халиф обернулся к визирю своему Джафару и сказал ему:
Расспроси этого шейха о месте назначения его поездки.
И Джафар, который уже в течение некоторого времени тщетно придумывал, чем бы развлечь халифа, тотчас решил позабавить его насчет шейха, который спокойно ехал своей дорогой, предоставив веревке право мотаться на шее своего смирного осла. И вот он приблизился к шейху и спросил его:
Куда это ты, о достопочтенный?
Шейх ответил:
Я еду в Багдад из Басры, моего родного города.
Джафар спросил:
А по какой причине совершаешь ты такое длинное путешествие?
Он же ответил:
Во имя Аллаха! Это для того, чтобы найти в Багдаде ученого врача, который прописал бы мне примочку для глаза.
Он сказал:
Удача и выздоровление в руках Аллаха, о шейх! Но что дашь ты мне, если, чтобы избавить тебя от поисков и расходов, я сам пропишу тебе здесь примочку, которая может вылечить твой глаз в одну ночь?
Он ответил:
Один только Аллах сможет вознаградить тебя по заслугам!
Тогда Джафар обернулся к халифу и к Абу Нувасу и подмигнул им, а потом он сказал шейху:
Если так, добрый мой дядюшка, запомни хорошенько тот рецепт, который я тебе сейчас сообщу, ибо он весьма прост, а именно: возьми три унции дуновения ветра, три унции солнечных лучей и три унции света от фонаря; осторожно смешай все это вместе в ступке без дна и выставь на три месяца на воздух. После этого тебе придется толочь эту смесь в течение трех месяцев и затем, слив в дырявую посудину, выставить еще на три месяца на ветер и солнце. Тогда лекарство будет готово, и тебе придется только триста раз присыпать глаз в первую же ночь, беря каждый раз по три больших щепотки, и ты заснешь. На следующий день ты проснешься исцеленным, если будет угодно Аллаху.
Услышав эти слова, шейх в знак благодарности и почтения упал ничком на своего осла перед Джафаром и вдруг громко испустил из зада воздух, а потом два долгих вздоха и сказал Джафару:
Поспеши, о врач, принять выражение моей благодарности, прежде чем запах рассеется. Это покамест единственный ответ моей признательности за твое хваленое лекарство; но будь уверен, что по возвращении на родину я пошлю тебе в подарок невольницу с задом, морщинистым, как сухой инжир, которая доставит тебе столько удовольствия, что ты расстанешься с душою своею; и тогда невольница твоя будет так убиваться по тебе и так страдать, что, плача по тебе, она не сможет удержаться от того, чтобы не помочиться на твое похолодевшее лицо и не увлажнить твою сухую бороду.
Затем шейх, спокойно погладив своего осла, продолжал путь свой, в то время как халиф шлепнулся задом на землю, задыхаясь от смеха при виде вытянутой физиономии визиря, пригвожденного на месте, пораженного изумлением и не находившего слов для ответа, и выразительных движений Абу Нуваса, который отечески поздравлял его с удачей.
Выслушав эту историю, царь Шахрияр внезапно просветлел и сказал Шахерезаде:
Поспеши рассказать мне в эту ночь еще какой-нибудь случай, по меньшей мере столь же забавный!
И маленькая Доньязада воскликнула:
О Шахерезада, сестра моя, сколь приятны и сладостны слова твои!
Тогда после краткого молчания Шахерезада сказала:
ОТРОК И ЕГО УЧИТЕЛЬ
на дом в качестве учителя почтенного и благочестивого шейха, известного чистотой своих нравов, и отдал брата в руки его. И шейх, таким образом, ежедневно являлся к своему ученику, с которым и запирался на несколько часов в комнате, отведенной визирем для уроков.
Через некоторое время красота и прелести отрока не преминули произвести свое обычное впечатление на шейха, который в конце концов безмерно влюбился в своего ученика и почувствовал, как при виде его душа у него начинает петь всеми своими птицами и пробуждает этим своим пением все, что спало. Поэтому, не зная, что делать, чтобы успокоить свое волнение, шейх однажды решил рассказать отроку о смятении своей души и заявил, что больше не может без него обходиться.
Тогда весьма тронутый юноша сказал ему:
Увы! Ты же знаешь, что руки мои связаны и за каждым моим движением следит непрестанно мой брат.
Шейх вздохнул и сказал:
Мне бы так хотелось провести хоть один вечер с тобой! Юноша ответил:
Об этом нечего и думать! Если уж днем установлен такой надзор за мной, то ночью тем более!
Шейх возразил:
Я, конечно, знаю это, но ведь терраса моего дома непосредственно соприкасается с домом, в котором ты живешь, и тебе было бы нетрудно сегодня же ночью, как только брат твой заснет, подняться туда наверх; а там уж я помогу тебе перебраться через разделяющую нас невысокую стенку и уведу к себе на террасу, куда никто не придет следить за нами.
И юноша принял это предложение, сказав
На этом месте своего повествования Шахерезада увидела, что наступает утро, и скромно умолкла.
И царь Шахрияр сказал себе: «Я, конечно, не убью ее, прежде чем не узнаю, что произошло между этим юношей и его учителем».