Э-э... Мы вчера поселились на вилле «Эви», сказала я, просто чтобы не молчать. Это такой старый дом с...
Серьёзно?! Ты живёшь на вилле «Эви»?!
Парень вытаращил на меня глаза и толкнул тёмноволосого мальчика рядом с собой в бок.
Эй, Матс, что скажешь? Она живёт по соседству с нами, на твоей любимой вилле ужасов! сказал он с ещё более широкой ухмылкой.
Вилле ужасов?! Ну класс! И дня не прошло, как я живу на вилле «Эви», а это уже стало поводом для насмешек. Я тяжело вздохнула и поджала губы.
Матс, мальчик с тёмными кудрями, в ответ лишь раздражённо скривился:
Да заткнись ты, Леон!
Блондин рассмеялся и похлопал Матса по плечу.
Не слушай его, сказал он, снова повернувшись ко мне. Мой брат просто одержим виллой «Эви». Наверняка теперь повадится ходить к тебе в гости и каждый раз будет напрашиваться на экскурсию по дому. Наклонившись поближе к моему уху, он шёпотом добавил:
Чтобы выведать «великую тайну».
Блин, бесишь! Матс покраснел не меньше моего. Но, похоже, не от смущения, а от ярости. На долю секунды он задержал на мне взгляд, значение которого я истолковать не сумела, а потом просто повернулся к продавщице за стойкой: Э-э-э, здравствуйте. Шесть булочек для завтрака, два круассана и булку чёрного, пожалуйста.
Леон продолжал ухмыляться.
Ну так что? Имя-то у тебя есть, девочка с виллы «Эви»?
Да. Есть, ответила я, вздёрнув подбородок, потому что всё происходящее мне совершенно не нравилось. В тот же самый момент Матс рассчитался и сунул Леону в руки один из пакетов с покупками. Кивнув в мою сторону, он вместе с братом скрылся в дверях магазинчика. Я поспешно заказала хлеб и четыре рогалика и сделала вид, будто просто не расслышала брошенного мне Леоном напоследок «Ну пока, девочка с именем!».
Обратный путь я пробежала вдвое быстрее, остановившись лишь перед самым нашим домом. Я задумалась о том, что, собственно, этот Леон имел в виду, когда сказал, будто его брат одержим виллой «Эви». Разве мальчики бывают одержимы старыми домами? И что это вообще значит «вилла ужасов»? Медленно отворив садовые ворота, я окинула стены дома внимательным взглядом.
Снаружи вилла «Эви» выглядела словно миниатюрный замок, весь покрытый сахарной глазурью и украшениями. По крайней мере если встать поодаль и прищуриться. Вчера, когда мы только сюда приехали, мама всё твердила слово «сказочно», с восторгом показывая то на чугунные, все в кованых завитушках, перила, то на бессчётные горбыльки и цветные стёкла в оконных створках.
Но если подойти поближе, тут же становилось ясно: эта лачуга вот-вот развалится. Фасад по углам обкрошился, окна едва закрывались, лак облупился, пахло тут очень странно, а все стены и окна были до самого верха густо увиты диким плющом. Но хуже всего в этой вилле было само то место, где она стояла. Мы целых шесть скучных часов тащились на машине, пока наконец не очутились здесь в сонном захолустном городишке на голландской границе. В пять лет такой переезд, наверное, кажется весёлым событием. Но в тринадцать точно нет!
Я медленно направилась к веранде у входной двери. Если бы только папа не разругался с директором своей прежней школы! Тогда ему не пришлось бы искать повсюду вакансии учителя музыки и он никогда не предложил бы переезд. А я не торчала бы сейчас в Храпхаузене, в доме по адресу улица Лавандовая, 33.
Как здорово, наверное, было бы обладать тайными сверхспособностями, которые позволили бы менять что угодно в очередной раз подумала я. Я даже знаю, что именно изменила бы. Например, перестала бы то и дело краснеть. И ещё мямлить и запинаться, когда кто-то пытается со мной заговорить, и мучительно смущаться по любому поводу. А первым делом я наколдовала бы себе возвращение в прежний дом.
Но, к сожалению, колдовать я не умела и никаких сверхспособностей у меня и в помине не было. Отныне мне суждено влачить скучное и к тому же совершенно одинокое существование.
У меня по рукам побежали мурашки при мысли о том, что мне предстоит учиться в школе, где папа будет работать учителем. Хуже не придумаешь! Я поспешно задвинула эту мысль подальше. В конце концов, немного времени в запасе у меня ещё есть пока не кончились летние каникулы, я в безопасности. Если, конечно, не столкнусь опять с этим Леоном.
Я взялась было за телефон, чтобы отправить Моне, моей лучшей подруге, пару фоток нашей жалкой лачуги, но со вчерашнего дня ничего так и не изменилось: на экране высветилось всё то же сообщение «нет сигнала Сети». Даже это утешение было мне недоступно, никто мне не посочувствует! Я вздохнула. Если бы только Мона не осталась так далеко, в Берлине, за сотни километров отсюда, я куда легче смирилась бы с переездом. Ну вот что мне теперь без неё тут делать?! Позвонить бы ей сейчас. Хотя она наверняка ещё спит. В те дни, когда не было нужды вставать в школу, Мона любила поваляться подольше. Кроме того, она сейчас в Италии её семья всегда уезжает туда на каникулы. А звонок в другую страну всё равно обошёлся бы слишком дорого, решила я и, утешившись этой мыслью, спрятала телефон обратно в карман.
Кое-как отогнав грустные мысли, я заметила Бенно, пинавшего мяч в палисаднике. Поставив пакет с булочками у входной двери, я присела на ступеньки веранды и стала наблюдать за ним.