Она только что спасла тебе жизнь, говорит он, заслоняя от меня Тиффани. Может, скажешь «спасибо»?
В его вызывающем тоне столько чувства! Отвратительно. Я отмечаю его надменное лицо, густые брови и водянистые серые глаза, укоризненно глядящие на меня. Его лицо соответствует голосу слишком эмоциональное.
Как я уже сказал, нам нужно многое обсудить с тобой, Холлис, подаёт голос Джона.
Откуда вы знаете моё имя?
Джона усмехнулся:
Если я не ошибаюсь, к настоящему моменту его знает весь мир.
Я где я? спрашиваю я, пытаясь не обращать внимания на это ошеломительное заявление. Мне ещё надо примириться с более ошеломляющими фактами, например с тем, что существуют другие прокажённые.
Мы в подземном убежище ну или в лагере, если больше нравится, отвечает Джона. Мы здесь живём.
Зачем? Снова замышляете изничтожить миллионы людей? Нужна секретная база, чтобы вынашивать свои планы? Я говорю с непривычной горячностью. Самоконтроль, ставший моей сущностью, нарушен событиями сегодняшнего дня, и мне невероятно трудно вести себя как подобает. Маме было бы стыдно за меня.
Нет, достаточно сдержанно отвечает Джона. Холлис, то, что я собираюсь тебе рассказать, трудно принять, и я хочу, чтобы ты знала мы поймём твою реакцию. Потребуется время.
Несколько секунд я рассматриваю его. Уважать мою реакцию? Я вообще никак не буду реагировать. Этого он и добивается. В школе я прочитала всё о прокажённых. Они хотят подавить члена общества во мне, взывая к моим чувствам. Но эмоции приводят к конфликтам, а конфликты к войне. Войны начинались из-за ненависти, зависти, жажды власти и наживы, даже из-за любви. Нейтральность гарантирует равенство и мир. С войнами, конфликтами и раздорами покончено, потому что запрещено выражать свои эмоции. Навсегда. Цивилизация наконец осознала это, и я не позволю им изменить меня. Не бывать такому.
Что вам от меня нужно? спрашиваю я сквозь зубы, чтобы сохранить лицо спокойным.
Мы хотим рассказать тебе правду, отвечает Розали Симмонс.
Я разглядываю её розовое веснушчатое лицо, пока она отводит за уши прядь огненно-рыжих волос.
Я прошу лишь выслушать то, что я расскажу, подаёт голос Джона.
Я качаю головой, вжимаясь в ледяной камень.
А я не хочу ничего слушать. Вы не заслуживаете права голоса. Вы прокажённый.
Эштон фыркает:
А тут уж от тебя ничего не зависит. Он прислоняется к стене рядом со мной, подгибает ногу и упирается в стену ступнёй.
Эштон, повышает на него голос Розалин.
Ненавижу, когда они нас так называют, запальчиво отвечает парень. Мы не прокажённые. Это полная
Эштон, перебивает
его Джона. Не сейчас.
Парень замолкает и, скрестив руки на груди, смотрит на меня.
Холлис, мягко говорит Джона, я собираюсь тебе кое о чём рассказать. Сначала это покажется бредом, но пока тебе надо только выслушать. Правительство обмануло тебя. Мы должны рассказать тебе, что сто лет назад всё было совсем не так.
Я моргаю. А вот тут он прав. Это уже кажется бредом. Полнейшая чушь. Я едва не рассмеялась вслух. Я серьёзно относилась к своему образованию и с первых слов понимаю, что это уловка.
Вы лжёте, говорю я, стараясь не сбиваться со спокойного и уверенного тона. Я не ребёнок, и вам меня не провести. Правительство не обманывает граждан мира. Они помогают нам. Они защищают и обороняют нас от таких животных, как вы. Я знаю вашу суть.
Рот Тиффани снова кривится от грустной усмешки. Я отвожу от неё взгляд.
Сто лет назад таких, как мы, было больше, Холлис, продолжает Джона.
Знаю, отвечаю я с убийственным спокойствием. Вы совершенно хладнокровно убили восемьдесят семь миллионов человек, а потом попытались захватить мир.
Джона спокойно воспринял мои слова, прежде чем продолжить:
Таких людей, как мы у которых были способности, существовало гораздо больше.
Способности?
Джона улыбается:
Мы не прокажённые, как тебя учили. Дело не в плохой крови. Биомаркер только половина истории.
Я громко фыркаю, теряя самообладание, хмурюсь и поджимаю губы.
Половина истории? Что вы несёте?!
У нас есть силы, придушенным голосом вмешивается Эштон. А не порченная кровь.
На этот раз я смеюсь вслух. Мерзкий звук. Надо прекращать выражать свои чувства, но я не могу сдержаться. Замечание Эштона слишком бредовое. И хотя мне страшно, я подаюсь вперёд и спокойно заявляю:
Я не тупая. Если у тебя биомаркер у тебя дурная кровь. Плохая кровь влияет на мозг. Ваши заблуждения это побочный эффект биомаркера.
Это только то, что тебе внушили, но у нас действительно есть силы. Я могу показать свои, говорит Розали и делает несколько шагов вперёд, её рыжие волосы рассыпаются по плечам.
Моя смелость улетучивается, как облачко дыма.
Отойди от меня, в страхе говорю я.
Розали, говорит Джона, вскидывая руки. Не теперь.
Она покорно отступает.
Джона, их старейшина и очевидный лидер этой троицы, продолжает:
Это было потрясающее время. Мы открывали себя и то, на что мы способны.
Убийства, например.
Наши предки обладали удивительными способностями, и они творили потрясающие вещи. В обществе, полностью лишённом эмоций, мы, наши чувства и страсти, остались за гранями понимания.