Погоди!
И вновь метнулся к холодильнику.
Ты чего?
А вдруг! Загадочно произнес он, открывая морозилку.
Цифры, буквы, значки. Четко определялись только даты и то из-за специфики написания. Все остальное
И что сие значит? Выдал Влад витиевато.
Для нас ничего.
Я захлопнул шифрованные записи, отодвинул блокнот в сторону и вернулся к завтраку. От него сейчас пользы было куда больше. Правда, поесть мне опять не дали. Влад встрепенулся:
А давай, он вновь ринулся к холодильнику достал упаковку яиц, налил воды в миску, поставил передо мной, попутно сдвинул в сторону недоеденную кашу и расплескал чай, давай узнаем. Вдруг получится? Как ты это делаешь?
Я даже ругнулся:
Слушай, дай спокойно поесть. Потом все узнаем.
Неужели тебе не интересно?
Он стоял совсем рядом, смотрел просительно. Я плюнул, все равно не отстанет. Встал, дотянулся до тряпки, протер со стола чай. Потом придвинул миску к себе и невольно засомневался. Кто знает? В этом теле мне еще не доводилось заглядывать ни в прошлое, ни в будущее. Я вовсе не был уверен, что шаманские способности переехали вместе со мной из Сереги Корнеева в Олега Маринича. И спросить было некого. Только пробовать самому.
Ладно, давай.
Ладонь моя задержалась над укладкой яиц. Черт его знает, какое выбрать? Никаких магических ощущений у меня не возникало. Пришлось попросту взять первое. Какая, собственно, разница? Я покосился на Влада и мысленно ответил себе: «Никакой!»
Скорлупка клацнула о край посудины и послушно развалилась надвое. Содержимое яйца булькнуло в воду. Даже не размешалось желток остался целехонек. Я обреченно вздохнул, зажал ладонями миску и закрыл глаза.
Влад снова нервически завел:
Тореадор, смелее в бой!
Тореадор, тореадор.
Слушай, заткнись, не выдержал я.
Молчу-молчу, заверил парень и, правда, замолк.
Накатило сразу. И сразу стало понятно, что к Мариничу это не имеет никакого отношения.
Я вновь оказался на кладбище. Люди вокруг были чужие, незнакомые. Над закрытым гробом рыдала немолодая женщина. Чуть в стороне, практически у меня над головой, раздался громкий шепот. Голос был мужской. Слышалось в нем болезненное любопытство.
Говорят он очень неудачно упал. Там от лица сплошное месиво осталось. Видишь, даже хоронят в закрытом гробу.
Испуганный женский голос его осек:
Тише, тише, неудобно, вдруг мать услышит.
Мужчина замолк. Мне захотелось обернуться, увидеть их, но у вечности на мой счет были другие планы. Время перелистнуло страницу вперед. Вместо гроба, вместо разрытой земли я увидел скромную плиту. Словно что-то толкнуло меня в спину, переместило в пространстве, остановило аккурат возле надписи. Я без труда прочел:
Герман Андреевич Ранцев.
Потом посмотрел на годы жизни и ощутил в горле ком. Это было чертовски несправедливо. Мальчишка оказался совсем молоденьким. Викин ровесник едва исполнилось восемнадцать.
Что же с тобой, бедолага, такое приключилось? Расстроенно прошептал я.
Ответа, как обычно, не получил. Провидение решило, что кино затянулась, и выкинуло меня в реальность. Я открыл глаза.
Рядом сидел Влад, смотрел жадным взглядом, пока молчал. Миска у меня в руках почему-то стала горячей. Я со стуком опустил ее на стол, заглянул внутрь под водой, на самом дне темнел могильный крест. От него ощутимо несло серой.
Получилось?
Вопрос Влада поставил меня в тупик. Как ответить? Получилось или нет? Я слегка замялся.
Даже не знаю, что тебе сказать.
Почему не знаешь? Я точно видел, что ты отключился. И в миске, вон, картинка образовалась. И запах Парень демонстративно наморщился.
Видеть-то, я видел, только не то, что мы хотели.
А что?
Похороны мне показывали. Чужие. Павда, я не понял чьи и зачем.
Вера стояла у подъезда спокойная, мудрая. Влад ей несказанно обрадовался, выскочил из машины, бросился открывать дверь. Я же удивился. Верино преображение вообще было для меня чем-то нереальным.
К Вике? Спросила она, разместившись на заднем сидении.
А куда же еще?
Да кто вас, мальчишек, знает.
Тон у нее был чуть снисходительным, но, странным образом, не обидным. Казалось, что девушка нас опекает, взяла над нами шефство.
Когда отъехали от дома и вклинились в поток машин, она вдруг спросила:
А что ты там задумал с Викой?
Я не понял.
Ты о чем?
О враче.
Впереди светофор зажегся красным. Весь поток встал. Я обернулся.
Вер, потерпи немного, приедем, и все расскажу.
Она поморщилась.
Ты это, Сер Ей тоже было сложно привыкнуть к моему новому имени, Олег, не обижай ее. Она хорошая девочка.
Вот этого Вера могла бы и не говорить. Я сам был готов разорвать любого, кто попытается обидеть Вику.
Не буду, честно.
Хорошо.
Девушка откинулась на спинку сидения, расслабились.
Поехали, толкнул меня в плечо Влад.
Доброе утро, тетя Рая.
Вера поздоровалась за всех и полезла обниматься.
Здравствуйте, ребята, здравствуйте. Вы разувайтесь, проходите. Викочка вас ждет.
Женщина выловила глазами Влада, понизила голос.
Нервная она какая-то со вчерашнего дня. Мне ничего не говорит. Владик, скажи честно, у вас что-то случилось?
Да нет, Влад расплылся в добродушнейшей улыбке и выдал, как на голубом глазу, все нормально. Мы на кладбище были. Может, она из-за Славы расстроилась?