Петров, Иван Павлович, ответил доктор, подавляя желание самому схватить стетоскоп.
Жалобы?
Нет.
Врач кивнул фельдшеру, тот приложил стетоскоп к груди Ивана Палыча, послушал.
Сердце чистое, лёгкие без хрипов.
Затем постучал молоточком по коленям, проверяя рефлексы, и велел сжать динамометр.
Сила в норме, буркнул фельдшер, черкнув в карточке.
Врач, взглянув на диплом, хмыкнул:
Врач, а призывник? Редкость. Зрение проверьте.
Фельдшер подвёл доктора к таблице с буквами, висевшей у стены. Иван Палыч, щурясь в полумраке, прочёл нижнюю строку без ошибок.
Глаза орлиные, усмехнулся фельдшер.
Врач, пробежав глазами карточку, спросил:
Хронические болезни? Ранения?
Нет.
Постукивая пальцами по столу, врач заключил:
Годен к строевой службе, он поднял взгляд на Ивана Павловича. Но, учитывая вашу профессию, определим вас на санитарный поезд, в медицинскую бригаду.
Иван Палыч замер.
Санитарный поезд? переспросил он. Это что? Не в окопы, значит?
Врач, хмыкнув, откинулся на стуле.
Не в окопы, Петров, и не в пехоту, сказал он, тронув бакенбарды. А в санитарный поезд. Это госпиталь такой на колёсах, оборудованный для перевозки раненых с фронта в тыловые лазареты. Вагоны с операционной, перевязочной, койками. Там врачи, фельдшеры, сёстры милосердия работают раны шьют, ампутации делают, инфекции лечат. Вы врач, опыт имеется, он кивнул на диплом, вот и будете на поезде служить, спасать солдат. Не винтовку таскать, а скальпель. Нам сейчас такие люди позарез нужны. Сильный у нас сейчас кадровый голод, особенно с хирургами. Так что считай повезло тебе.
Ну это как сказать, хмыкнул писарь.
А как же
На сборный пункт завтра к восьми, не дав Ивану Павловичу сказать и слова, произнес врач. И рявкнул: Следующий!
Иван Павлович выстоял очередь на склад. Сунул щербатому мужичку предписание о зачислении на санитарный поезд, по которому ему выдали полагающееся обмундирование. Всё было положено по списку, но чувствовалось запасов становится всё меньше, вещи оказались не новыми, ношенными.
Серое шинельное пальто было тяжёлое, с потертым сукном на воротнике и такими же потертыми пуговицами, словно его уже кто-то носил. Местами шинель была штопаная видно, не новьё, но ещё крепкая. Дали фуражку с красным кантом и кокардой санитарной службы. Подкладка была из плотного сатина, холодная на ощупь. Иван Павлович примерил. Сидела хорошо, но самое главное укрывала от холода.
Потом, покряхтывая, кладовщик нехотя выдал яловые сапоги, в виде исключения, как доктору, жёсткие, уже немного разношенные.
Редкая удача, буркнул он. Врачам, сказали, давать. Так что носи. Внутри вагона не так холодно, в таких сапожках одна
радость ходить!
Вот так радость в яловых целый день
Также выдал он два комплекта шерстяных портянок (один из них уже с чужими инициалами), медицинскую сумку, флягу, обтянутую войлоком, алюминиевую миску с ложкой.
Тёплую ушанку и валенки выдам позже, из резерва, сказал кладовщик.
Так уже декабрь, холодно! возмутился Иван Павлович.
Нету на складе! Как будут выдам! раздраженно ответил тот. Вот здесь распишись и иди уже погрузка началась.
Иван Павлович поставил закорючку и направился на перрон.
Поезд
Длинный состав был окутан сизым дымом. Иногда стальной гигант начинал пыхтеть и фыркать и казалось, что это какое-то исполинское чудовище пробуждается ото сна. Где-то вдали звенели цепи, лязгали буфера, и голоса станционных смотрителей сливались в один тревожный гул.
Иван Палыч шагнул ближе к толпе фельдшеры, несколько сестер милосердия в белых косынках, солдаты, таскавшие ящики с медикаментами. Поздоровался. Ему не ответили. Каждый был погружен в свои думы и рассеяно озирался, словно не понимая где находится. Иван Палыч тоже замолк, ожидая чего-то, чего и сам не знал.
К доктору, хрустя снегом, подошёл пожилой мужчина. Высокий, но сгорбленный, словно годы службы придавили его к земле. Его лицо, изрезанное морщинами, несло следы былых сражений: левый глаз отсутствовал, и пустая глазница, прикрытая чёрной повязкой, придавала ему суровый, почти пиратский вид. Седые усы, аккуратно подстриженные, топорщились от мороза, а шинель штабс-капитана, с потёртыми погонами, сидела на нём как влитая.
По одежде вижу что наш пассажир! пробасил подошедший, хлопнув доктора по плечу. Удар оказался крепким. Кто таков будешь, мил человек?
Петров, Иван Павлович, земский доктор, пришел проходить службу дежурно начал Артем, но подошедший перебил его.
Доктор, говоришь? Это хорошо. А какая специальность?
Хирург
Хирург! закричал подошедший и громко радостно рассмеялся. Да как же нам повезло! Хирург! Ну давай знакомиться! он протянул жилистую ладонь. Штабс-капитан Трофим Васильевич Глушаков я, начальник медицинской службы поезда. Главный, значится, в этом железном чуде. А ты, значится, хирург? Ну хорош! Да молод еще! У молодых вся сила! Вот повезло!
Он кивнул на поезд.
Ну, идём, покажу тебе тут все, пока есть минутка свободная.
Он взял доктора за локоть и повёл вдоль состава.
Это, Ваня, не просто поезд, начал Трофим Васильевич, кивнул на состав. Это «Санитарный поезд имени Императрицы Александры Фёдоровны» жизнь для сотен солдат! Видал какая махина? Небось раньше и не видел такого? Ну слушай внимательно, объясняю один раз что тут и как, а потом не беспокой меня с расспросами, не до того уже будет. Значит, первый вагон, он кивнул на массивный вагон с зарешечёнными окнами, операционный. Там сердце нашего дела. Там ты будешь основное время проводить, операции делать. Делал уже операции?