Какие отношения вас связывали с погибшим? спросил он, стараясь просверлить меня взглядом.
Я даже не сразу сообразил, что речь о заскочившем в лифт «южанине». Пришлось считать мысли собеседника, чтобы узнать побольше. Излишне торопившийся сосед оказался каким-то афганским оппозиционером, укрывавшимся в СССР. По материнской линии родственник Бабрака Кармаля. Но человек сильный и надежный, в отличие от будущего афганского лидера, демагога и алкоголика. Неудивительно, что Урнов так сильно расстроился.
Отношения исключительно добрососедские, ответил я, криво усмехнувшись. Однако мы не успели познакомиться. И кто же это был?
Человек, на которого сегодня совершили покушение. И, надо сказать, успешное. Больше не скажу вы не имеете полномочий для доступа к подобной информации.
Понятно Значит, это не на мою же тещу покушались получилось слишком жестоко, но я не смог удержаться от сарказма настолько не нравилось мне высокомерие Урнова
Сейчас поедете со мной, поговорим с вами в другой он выдержал многозначительную паузу, обстановке.
Боюсь, у меня сейчас беседа будет совершенно с другими людьми. И если они решат, что у вас хватит полномочий, то пригласят и вас.
Я в упор смотрел на Урнова. Он же, напротив, избегал смотреть мне в глаза, старательно отводил взгляд. Думая обо мне не самые приятные вещи.
Я устало вздохнул.
Андрей Юрьевич, насколько я знаю, международный отдел расследований не ведет. У вас другие задачи. И, судя по тому, что сегодня случилось с вашим гостем, вы с этими задачами не справляетесь.
Да вы просто не понимаете, кто сейчас погиб! Впрочем, как я уже сказал, эта информация не для вас.
Я знаю. Для Удилова. А теперь позвольте проститься, у меня служба, я коротко кивнул и вышел из подъезда.
Навстречу шла Светлана. Она выглядела такой счастливой, увлеченно разговаривая со смеющимися дочками, что защемило сердце. Я вдруг понял, почему в древности падишахи казнили гонцов, прибывших с плохими вестями
Вся следующая неделя пролетела как один день. Не закончили прошлый переезд, а уже снова переезжали. Смиртюков, по личной просьбе Леонида Ильича, передал ключи и ордер на другую квартиру, в соседнем доме. Подъехали солдаты из комендантской роты и перевезли наши скромные пожитки.
На первом этаже этого дома находились гастроном и небольшая столовая. В шаговой доступности было буквально все. Зеленая зона, набережная Москва-реки, парки, скверы. Казалось бы, живи и радуйся, но Светлана сразу была так подавлена,
что не обратила внимание ни на вид из окна, ни на планировку самой квартиры
Хоронили Валентину Ивановну скромно. Я удивился, что Светлана не пролила ни слезинки. Стояла бледная, в черном платье и платке. Отстраненно принимала соболезнования. Так бывает горе встает мерзлым комком в сердце и человек замирает. Это плохо, как говорят психологи. Лучше выплакаться. На церемонии присутствовало несколько родственников из Серпухова, с работы пришел генерал Рябенко и ребята из охраны. После похорон провели небольшие поминки в столовой, там же, на Кутузовском.
Вот и всё Не стало человека, который за последний год был для меня главным раздражителем. Но к которому я, тем не менее, привык и даже как-то привязался.
Что до новой квартиры, то мне она понравилась больше прежней. Да и жильцы дома были попроще относительно попроще, конечно, но все же. В соседях у нас оказались в основном видные деятели культуры и науки. Надеюсь, у них нет кровных врагов и политических противников, как у недавнего афганского соседа. Шучу, конечно, и сам же вижу, что юмор черный, но, учитывая последние события, совершенно не удивляюсь этому.
Квартира была также меблирована и оснащена всей необходимой утварью, как и та, которую предложили первой. И главное, что этаж совершенно устроил Светлану третий. Можно спокойно подняться по лестнице. В лифт жена не могла войти, боялась. И я ее понимал. Хорошо еще, что она не видела, как тело Валентины Ивановны достали из лифта.
Переживая случившееся, Света, как сомнабула, передвигалась по квартире. Чаще спала или просто лежала, уставившись в потолок неподвижным взглядом.
Мне даже не пришлось писать заявление на внеочередной отпуск, генерал Рябенко сам позаботился.
Ты смотри там, если нужна будет помощь, сразу звони.
Но помощь не понадобилась. Я справлялся сам. Все дни проводил с семьей. Вместе с дочками разобрались потихоньку с вещами. Девочки, в силу возраста, быстро переключились на новые знакомства и события. Но все же, укладывая их спать, я мысленно делал внушение: «Ваша память о бабушке будет светлой. Бабушка далеко, но она любит вас. Вы вспоминаете ее тепло, без страдания».
И разговаривал с ними о смерти. Рассказывал об ангелах, в которых превращаются люди, о параллельных мирах, о переселении душ, о новом рождении в нашем мире. Боюсь, что у моих девчонок после наших вечерних бесед в голове будет каша. Но каждая из дочерей составила для себя приемлемую картину. Татьяна выбрала вариант с ангелами. Она раз и навсегда решила, что бабушка теперь летает на небе и смотрит на нее сверху. А вот Леночка спорила, что бабушка теперь родилась в другом измерении и теперь живет там. Но, как бы ни было, эти фантазии лучше горя и слез. Пусть их память о бабушке будет светлой.