- Ха! - Воскликнула кормилица. - Что-то сегодня ночью я не заметила за тобой надвигающуюся старость. Ой! - Прикрыв рот пуками, испугалась женщина. - Это не для ваших нежных ушек, деточка! Закройте их ладошками! - Она всплеснула руками, грозно глянув на покрывшегося багровыми пятнами мужчину.
Тут все стало ясно. Эти двое спелись, разумеется, на фоне общей утраты потери меня в пространстве. Десять лет поддержку друг в друге искали. Интересно детки появились? Или колдун микстуру, какую знает, волшебную?
- Мне на момент смерти в ином мире было сорок пять лет, я успела выйти замуж и развестись. Так что в курсе, как дети делаются! - Сказала, стараясь спрятать улыбку, грозившую появиться на лице.
Жизель замерла с приоткрытым ртом, посмотрела на Мэрдока и закричала, схватив полотенце, начала им размахивать, как саблей во время сражения: Ах, ты, шельмец! Ты мне что обещал? Она и не заметит, как время пройдет. Просто распахнет портал и вернется обратно! Вон оно как вышло! Ягодка моя уже и замужем побывала и - Здесь она замолчала, повернувшись ко мне: детей нарожала? дыхание стало прерывистым, по розовым щекам разливалась смертельная бледность.
- Нет! Не получалось у нас. - Голос дрогнул, болезненные воспоминания нахлынули с новой силой.
- Тебе не давали, деточка! Не все так, как кажется. - Погладила меня по руке кормилица. - Магия на тебе была непростая. Взаймы ты тело взяла, отдавать всё равно пришлось бы. Зачем сирот плодить.
Я смотрела на женщину, которая, совсем не понимая моей трагедии, легко сняла тяжесть с души. Тугой комок горечи медленно поднимался в груди, затапливая все на своем пути, жгучими злыми слезами.
Губы задрожали, едва сдерживая рвущееся наружу горе.
- Поплачь, родная! - Прошептала Жизель, и, прорвав последние преграды, бурный поток вырвался из-под контроля, выплескивая всю боль, страдания и унижения, которые мне пришлось пройти.
- Выпей! раздалась где-то далеко команда, и тотчас под носом возник хрустальный стакан с плескавшейся в нем янтарной жидкостью.
Я сделала осторожный глоток, ожидая подвоха, но по телу разлилась только приятная истома. Выпив залпом оставшееся, откинулась на подушки, закрывая глаза, с наслаждением понимая, что застарелые раны, выплеснув последние остатки гноя, закрылись, принося долгожданное облегчение.
- Хорошо! простонала я, на мгновение, закрывая глаза и проваливаясь в блаженную мягкую темноту, где больше не поджидали злобные монстры.
- Пусть спит, как можно дольше! услышала краем сознания. - Еды потом много нужно будет. Подготовься.
- Хорошо! прошелестел уже женский голос, и я окончательно погрузилась в блаженное небытие.
Глава 8. Пока ты спала
Я приоткрыла глаза, стараясь не показать, что уже проснулась, и стала наблюдать за своей матерью, все больше и больше поражаясь ее отношению к собственной дочери, которую не видела столько лет. Классическая сказочная мачеха, а не мама!
- Тише, девочка еще спит. Она устала, слишком много впечатлений, для неокрепшего организма! - Шептала кормилица, осторожно тесня мать к выходу. - Как только проснется, я пришлю за вами, хозяйка.
Было отчетливо видно со стороны, что матушка побаивается Жизель, а та, не скрывая своего презрения, этим страхом успешно пользуется. Интересные здесь у всех отношения.
- Я пришлю Грушеньку с целебным отваром, пусть выпьет. - Предупредила мама, а кормилица согласно закивала, вытесняя ее в соседнюю комнату, а затем, судя по звукам, и совсем из покоев выставила.
«Интересно, куда делся кот?» возникла мысль, и тут же раздалось рядом с моим ухом протяжное: - «Мя-я-я-у!». Пушистый рыжий хвост скользнул по моей макушке, плавно переместился на лицо и исчез с поля зрения.
- Можешь не притворяться, деточка! возвращаясь в комнату, проговорила кормилица. - Эта гадюка сама уже сегодня не придет, князя побоится. А вот
сыночку своего еще отправит, да мышь серую с большими ушами тоже попробует запустить.
- Ну, на мышь, у нас кот есть! - Удобнее усаживаясь в подушках, беспечно махнула рукой я.
Рыжий шельмец, устроивший умывальню прямо у моих ног, замер, выпучив и без того большие глаза.
- Ты что такое говоришь? Я людьми не питаюсь! - Прошипел он.
- Так, никто и не говорит о людях, мышь поймать нужно!
- Деточка, ты с котом разговариваешь? Счастье, какое! - Прижала руки к груди женщина. - Значит, дар возвращается, глядишь, потихоньку и все остальное вернется.
- Это ты сейчас о чем? - Я навострила уши, а женщина заметно занервничала, начав теребить край кружевного передника.
- Ох, девочка моя, не хотела я говорить. Дар в тебе редкий есть, уж какой мне не ведомо. Батюшка твой с Мэрдоком это в строжайшей тайне держали. Знаю только, много до того дара охочих было. Всех отец твой обратно отправил, пока сам жениха не нашел. Достойный мужчина. - Она всплеснула руками, а я уже заметила, что это был ее любимый жест. - Но об этом позже, сейчас нужно придумать, как от братца твоего отделаться.
Женщина все причитала, помогая мне подняться, одеться и перейти в соседнюю комнату, также богато обставленную, а я никак не могла понять, почему меня ограждают от самых близких людей. Усаживаясь в кресло рядом с накрытым к обеду столом, задала этот вопрос Жизель. Она застыла на мгновение, а затем ответила, неожиданно прямо: Так они не совсем родня тебе будут. Отец у вас общий, а матери разные. Ты от горной ведьмы рождена. Любил ее твой отец до безумства, а когда ее в горах камнями завалило, так горевал, вспоминать страшно. - Кормилица прижала руку, сжатую в кулак, к груди, а второй осторожно вытерла слезы, навернувшиеся на глаза. - Когда пыль улеглась от камнепада, князь с отрядом ринулся в пещеру, где вы с матушкой жили. Ты совсем крошка была. Вот тогда он в дом тебя и принес. Сказав, что дочь его, а кто спорить будет голова с плеч. Сначала все косо на тебя смотрели, а потом привыкли и полюбили. С самого мальства всем помогала, кому чем. Одна мачеха невзлюбила, да сынок ее.