Я ещё раз мрачно шевельнулся, сморщился от боли в затылке, по трубе стекла ещё одна капля. Она упала на оголённую шею. От этого сырого касания и тошнотворного запаха карзы меня вдруг пробрала пьяная решимость. Впереди могло случиться всё что угодно: от пыток до казни. Но, в конце концов, я или вырвусь, или сдохну. И, чёрт побери, лучше хотя бы попробовать сбежать.
Вспомнились слова бритого: «Кровавый генерал» Почему он так меня назвал? Пожалуй, этот вопрос я задам ему лично, когда у меня будет возможность с ним побеседовать. Но сперва вода. Я отчаянно хотел снова пить.
В воздухе висел устойчивый аромат старых труб и подземелья, слышалась отдалённая капель. Вокруг было темно, от усталости всё больше клонило в сон. Я усилием воли удерживал себя от очередного провала и беспамятства. Мне было нельзя терять сознание: кто знает, вдруг именно сейчас тот бритоголовый вернётся и решит, что пора переходить к более жёстким методам?
Вот так, корчась в неудобствах, я решил, что необходимо собраться с силами и выждать удобного момента. Ведь это Единство, где каждому приходится платить по своим счетам, и моя очередь расплачиваться, видимо, уже вот она. Я скрипнул зубами, прикусил губу, чтобы не соскользнуть в забытьё.
Но тьма вернулась, как назойливый нежданный гость, нагло вваливающийся в ваш дом, несмотря на все попытки выставить его за порог. Я снова очнулся, но на этот раз не в том жалком состоянии, в котором пребывал ранее. Моё тело лежало на чём-то мягком, почти невесомом, словно это была перина, сотканная из облаков. Комната была погружена в полумрак, который, казалось, специально создан для того, чтобы скрывать детали, но при этом оставлять достаточно света для того, что спать ещё рано. И да, я не был один. Чуйка вопила об этом, но никого не было видно. Мои руки и ноги были привязаны к спинкам кровати, массивной, как ложе какого-нибудь забытого бога. Тело больше не ныло, как после десяти раундов с боксёрской грушей, голова прояснилась, и тот адский молот, что долбил по моим вискам, наконец-то замолчал. Но это не значило, что я был готов терпеть эту игру.
Эй! рявкнул я, вкладывая в крик всю ярость, что копилась во мне. Или пришибите меня сейчас, или через день я разнесу ваше чёртово гнездо к чертям! Оглохли, что ли, мабланы?!
Рядом в постели что-то зашевелилось. Звук был ленивым, сонным, словно его издавало существо, которое только
что проснулось от векового сна.
Кто это тут у нас такой грозный? прозвучал голос. Ой, мне страшно! Не наказывай меня великий герой! Я буду хорошей девочкой
Женский голос. Я чуть не подпрыгнул, насколько это было возможно в моём положении. Это не могло быть правдой. Голос был сладким, как приторный сироп, низким, с лёгкой хрипотцой, которая, казалось, специально создана для того, чтобы сводить с ума. Слова доходили до меня с опозданием, будто пробивались через толщу тумана, окутавшего мой мозг. Резкая смена правил игры выбила меня из колеи.
Ты был настоящим героем! продолжала она, и её слова звучали не как насмешка, приправленная сарказмом, а как подлинное восхищение. Силач, храбрец! Это было что-то! Ни одна женщина во Вселенной не устояла бы перед тобой. О-о-о! Мой любимый, отважный, мой герой
Я не мог понять, откуда здесь взялась Света? И была ли это она? Нет, голос был другим. Может, это снова галлюцинация? Видение? Или я окончательно двинулся? Интересно, что Наблюдатель делает со сбрендившими Восходящими? Но нет, всё было слишком реально. Слишком осязаемо.
Что-то упругое и прохладное начало давить на лицо, лишая дыхания, но при этом вызывая странное, почти болезненное возбуждение. Я не сразу понял, что это было. Лишь через мгновение до меня дошло это были груди. Женские груди. Они наваливались на меня, то на лоб, то на щёки, то на нос, лишая меня возможности дышать, видеть, думать. Соски упирались и тыкались в мои губы, ноздри, глаза, и каждый раз, когда моё лицо оказывалось свободным, я вдыхал тёплый, пряный воздух, аромат тонких духов дурманил и манил. Голова кружилась, в глазах мелькали искры, и я начал сомневаться в реальности происходящего ещё больше.
А как ты переломал этих подонков?! продолжала она, и её голос звучал как смесь восхищения и восторга. Я сама видела, как ты хорош!
Я начал что-то понимать. Нет, это точно не Света. Эта женщина была другой. Чужой. Непонятной. Она оторвалась от меня, словно желая полюбоваться мной издали, и я увидел два почти идеальных полушария, нависающих над моим лицом. Они были упругими, слегка колышущимися, с небольшими светло-розовыми сосками. Зрелище было настолько завораживающим, что я вздрогнул и прикусил себе язык, но груди никуда не исчезли. Груди продолжали покачиваться надо мной, как будто дразня, а затем снова опустились на моё лицо, снова лишив меня дыхания.
На этот раз она попыталась оседлать меня. Я был готов, но всё же попытался отстранить её. Связанные руки мешали, но я напряг мышцы, и послышался треск рвущейся ткани. С победным возгласом незнакомка добилась своего, несколько раз прыгнув на мне, но руки мои были уже свободны. Мягко, но крепко взял её за бёдра и снял с себя. Отстранился. Приподнялся. Теперь я мог разглядеть её полностью.