Вейга Азель наконец себя обозначила.
Она явилась в неизменной форме горничной и теперь стояла, угрожающе держа наготове оружие против пыли и всего остального мирового зла свой разноцветный пипидастр.
Увидев вейгу, Виринея, как ни странно, обрадовалась.
Азель!
Но та лишь нахмурилась и ткнула метёлкой в мою сторону.
Я про этого развратника вообще-то говорила. Пока тебя не было, он всё лето
Да я знаю! отмахнулась Виринея и кинулась обнимать вейгу, чем ещё больше повергла её в оторопь.
И ты его не укокошишь?
недоумевала она. Неужели у вас эти самые открытые отношения? Это как-то не по-нашенски
Когда Виринея наконец перестала обнимать Азель, та опять нахмурилась и с подозрением оглядела меня.
Надеюсь, ты мне тут не насорил?
Не успел начал я, но вейга даже не стала слушать.
Она чинно прошла мимо, разглядывая обстановку.
Неплохо живёте, Ваше сиятельство. Очень недурно. А где моя спальня?
Я кивнул в сторону второго этажа.
Выбирай любую, их там много.
Ты теперь «Ваше сиятельство»?.. с изумлением уставилась на меня Виринея. Это правда?
Вейга закатила глаза и пробубнила:
Ну да. Только что ты, плебейка, целовалась с князем, а он, между прочим, тот ещё развратник. Если бы у него были крепостные крестьянки, то он бы их мигом раскрепостил! Не знаю, зачем ему повысили соцрейтинг до трёх тысяч. Видимо, чтобы он ещё больше развратился.
В итоге я не выдержал:
Притормози-ка, Азель. У тебя тут одна задача доставлять мне тёмный эфир. Остальное не твоего ума дело.
В мою сторону мгновенно полетел пипидастр. Вейга запустила его метко и чуть не попала мне в голову.
А твоя задача доставлять мне зефирки, но что-то я их не вижу!!! зашипела она, оскалила зубы и выпустила когти, опять напоминая вампирёныша.
Ты собралась спасать мир за зефирки? сощурился я.
Она разом успокоилась и неторопливо подобрала пипидастр с пола.
Ну а потом с благородством обозначила:
Нет, ученик. Я спасаю мир не только за зефирки. Это было бы слишком глупо с моей стороны. Поэтому запомни: к зефиркам мне нужны ещё и орешки. Можно в глазури. Но только не солёные. И не арахис. Терпеть не могу арахис. И вообще, во время апокалипсисов не советую надеяться на арахис.
Затем она отправилась по лестнице на второй этаж, серьёзная и суровая, а заодно принялась сметать пыль с перил.
Пойду присмотрю себе комнату, самую большую и роскошную, по всем заветам классового неравенства, а вы можете целоваться дальше. У вас есть время до завтра. Имейте в виду, с завтрашнего дня в этом доме начнётся строгий режим. Тёмный эфир не терпит попустительства!
Я и Виринея проводили вейгу взглядами, пока та не скрылась на втором этаже.
А без неё никак? прошептала Виринея.
Никак, мрачно вздохнул я. Просто не обращай на неё внимания. Сосредоточимся на тёмном эфире. Какой будет по счёту эксперимент в твоей практике?
Виринея задумалась, что-то посчитала в уме и через несколько секунд выдала:
Три тысячи сто двадцатый. И, возможно, это будет наше счастливое число.
Оно вообще оказалось никаким эксперимент под номером «3120» провалился. А ведь Виринея принялась за него с энтузиазмом нового адепта по спасению мира.
Ей было плевать, что я ещё не успел оборудовать для неё полноценную лабораторию, что после Печати Блокады не прошла усталость, что вейга предоставила только три флакона с тёмным эфиром, и что в мой дом ещё не привезли любимый гроб Виринеи для восполнения её некромантских сил.
Назавтра она заперлась в библиотеке на втором этаже и не выходила до самого ужина.
Я, конечно, сделал вид, что оставил её в покое, но сам пару раз тайком заглядывал к ней, проникая через стену в образе призрака. Мне надо было убедиться, что с ней всё в порядке. Всё-таки тёмный эфир, даже в трёх мелких запаянных флаконах, представлял опасность.
Но всё, что я видел это как Виринея, склонившись над рабочим столом, безрезультатно колдует то с одной мензуркой, то со второй, то с третьей, а дымка чёрного тумана мечется за стеклом и бьётся в крышку в попытках вырваться.
Назавтра всё повторилось.
Как и на послезавтра.
Эксперимент под номером «3120» продолжался, а я в очередной раз тайком наблюдал за Виринеей, она всё так же запиралась в библиотеке, а вейга продолжала лезть не в своё дело и напоминать, что я «развратник» и «ходок по бабам», особенно она любила говорить об этом за завтраком (зато неплохо готовила, хотя об этом её никто не просил сама вызвалась).
Когда же лаборатория для Виринеи была наконец готова, я вошёл в библиотеку уже через дверь и оборвал эксперимент девушки.
Всё готово, сообщил я. Там тебе точно будет удобнее.
Она оторвала взгляд от флакона с тёмным эфиром, только уже не чёрного цвета, а ярко-жёлтого, и хмуро на меня посмотрела. Прежнего энтузиазма в её глазах уже не было, зато появился зловещий ведьминский блеск.
Про гроб не забыл?
Не забыл, ответил я. Как и про твои экспериментальные образцы в мензурках и про иголки, которыми ты сшиваешь мёртвую кожу на некро-големах. Привёз
даже кадку с розами и тот легендарный диванчик из твоей оранжереи. На всякий случай. Вдруг понадобится.
Виринея улыбнулась.
Ты такой заботливый и романтичный. А топор привёз?