И это всё, что ты скажешь? спросил я.
Эсфирь закатила глаза (уже второй раз!).
А что ещё надо? Неужели ты без меня не разберёшься?
Чёрт возьми, она дерзила мне, будто у неё пубертат раньше времени начался (а я надеялся, что нервотрёпка наступит только года через три).
Ты даже не хочешь спросить у меня, где я был всё лето?
А чего тут спрашивать? надула губы Эсфирь и взялась за дверную ручку. Ты спасал мир. До остального тебе дела нет.
Я вздохнул.
Теперь ясно, на что она обиделась. Наверняка, всё лето мечтала, что я приеду и заберу её домой, а вместо этого я опять оставил её здесь.
Что ж, тут сработал бы только один вариант.
Вообще-то, мне нужна твоя помощь, сказал я. Но раз ты занята, то
Какая помощь? Эсфирь моментально оставила дверную ручку и шагнула ко мне.
Я удержался от улыбки и добавил серьёзно:
Надо, чтобы ты посмотрела осколки будущего вокруг одного мага. Его зовут Зигбо. Он адепт Пути Психо, менталист. У него есть особый родовой дар. Он умеет перемещать тело вслед за разумом. Такого человека практически невозможно отследить, но этот маг мне нужен. Я должен знать, что он задумал.
Этого было достаточно, чтобы Эсфирь забыла про свои обиды.
Вот бы ещё Феофана сюда позвать! воскликнула она. Мы бы вместе такое раскопали и столько бы всего напророчили!
Меня кинуло в неприятный холодок от одной мысли, сколько бы эти двое напророчили, если их объединить.
С другой стороны, идея была неплохая. Два талантливых и сильных пророка могли действительно помочь в поисках неуловимого Зигбо. И не только.
Я кивнул.
Ладно. Скажу секретарю, чтобы устроил вам встречу побыстрее.
От радости Эсфирь захлопала в ладоши.
Правда? Как здорово! Йопт! Я увижу Феофана! Вот это орга-а-зм!
Я аж опешил, не поверив ушам, а потом с угрозой на неё уставился.
Не понял. Это что сейчас было?
Ой, прости случайно вырвалось, она прикрыла ладонью рот и попросила тихо: Только Абу не говори, ладно?..
Когда я уже покидал «Золотое гнездо» и садился вместе с Жаном Николаевичем в АЭ-Роптер, секретарь сообщил, что Феофана срочно задержали в медблоке на пару дней для полной диагностики.
Через неделю мальчик сможет приступить к учёбе и встретится с Эсфирь Бринер, добавил он.
Сообщите, как только это произойдёт, кивнул я. Их встреча важное событие. Как минимум, для меня. Как максимум, для всех нас.
Секретарь нахмурился и промолчал, но наверняка подумал, что доверять десятилетним доморощенным пророкам не самый надежный метод борьбы с Волотом.
Я не стал ни в чём его переубеждать.
Мои мысли вернулись к другим задачам. В первую очередь надо было забрать из тюрьмы самую большую свою проблему и самую большую надежду Виринею Воронину.
Я даже переодеваться не стал, чтобы не тратить время, а сразу отправился за девушкой. Сейчас мне было плевать, что на мне грязный смокинг, оставшийся ещё с Бала Мёртвых, и что от меня воняет тухлятиной и гарью из червоточины.
Это было ничто по сравнению с опасностью, которая нависла над Виринеей. Надо было срочно взять её под защиту.
До места мы летели через два пространственных коридора. Дважды на окна АЭ-Роптера опускались ставни, и дважды из окон салона открывались виды: сначала пригород Петербурга; потом густой лес и туман.
Когда окна открылись третий раз, то я увидел уже другой военный объект, совсем не похожий на предыдущие. Не школа и не корпус для работы силовых служб.
Это была тюрьма.
Нет, никакой колючей проволоки, надзирателей по периметру и своры собак тут не имелось. Это был комплекс обычных трёхэтажных зданий за высоким забором, вполне даже симпатичных, выкрашенных в жизнерадостные зелёно-белые цвета.
Но то, что это тюрьма, не было никаких сомнений.
От неё веяло тяжестью приговоров.
Непроницаемая магическая граница здесь тоже ощущалась. Её явно возводили целой группой магов из разных Путей и поддерживали в постоянной активности.
Внутрь меня не пустили. Всё, что было позволено это открыть салон АЭ-Роптера и впустить троих человек, ждущих на площадке, а затем снова взлететь и отправиться обратно.
Из трёх пассажиров
двое были охранниками. Причём обе женщины сурового вида. А вот третья
Я проводил её взглядом, пока она садилась в кресло АЭ-Роптера, а заодно проверил, поставили ли на неё Печать Блокады.
Да, поставили.
Временную, но всё же.
Треугольник мерцал красной краской прямо на лице Виринеи (на правой щеке) так делали в тюрьме, чтобы сразу видеть, есть ли на заключённом Печать.
Виринея устроилась в кресле напротив меня, звякнув наручниками. Её уже успели переодеть в неприметный серый костюм, будто учительницу из пансиона, а её яркие волосы спрятали под платком. Рядом с ней сели обе охранницы. На меня девушка, кстати, так ни разу и не посмотрела, сразу уставившись в пол.
Жан Николаевич наклонился к моему уху и прошептал:
Эта скромница убила двести двадцать три человека, включая очень серьёзных людей из высшего общества. Вы уверены, что справитесь с ней?
Справлюсь, ответил я, внимательно изучая Виринею.
На самом деле справиться с ней было сложно. Проще склонить на свою сторону только за счёт убеждений. Таких людей, как Виринея, надо было ставить перед фактом и очевидным выбором. Больше никак.