Сюда.
К моему удивлению, русские слова легко сошли с языка сами собой, и даже говорить получалось без акцента.
Прошу, я отпер замок и впустил неожиданного гостя в свою скромную комнату. Кто вы такой?
Пётр Бобров, к вашим услугам. Я здесь по просьбе вашего дяди, Василия Фёдоровича.
Дяди?
Кхм, неожиданно. После того как родственник отправил меня в Париж, я больше не получал от него вестей. Хотя он мог бы и помочь деньгами, чтобы мне не пришлось унижаться перед Шуваловым в первые годы.
И что он хочет?
Вы должны немедленно возвратиться в Россию.
Простите, сударь, не думаю. Я не собираюсь уезжать из Парижа.
Ваш дядя при смерти.
Соболезную.
И хочет назначить вас наследником своего состояния.
От такого известия я закашлялся.
Что? Наследником?
Да, Константин Платонович. Вы обязательно должны ехать, чтобы дядя утвердил завещание.
Я задумался. Наследство это хорошо, даже очень. Но путешествие в Россию займёт не один день, а сбережений у меня негусто. Да и неизвестно, что там собирается оставить мне дядька. Трижды перезаложенное поместье? Карточные долги? По рассказам студентов-дворян, такое частенько случалось.
Видя мой скепсис, Бобров слегка улыбнулся.
Давайте присядем, и я расскажу подробнее. Вы ведь не виделись с дядей очень давно?
Он поставил на стол саквояж, открыл и принялся выставлять пузатые бутылки.
Поскольку мой ужин пошёл на закуску, я больше ел, чем пил, и чувствовал себя вполне трезвым. И Боброва я слушал, скорее, как развлечение.
И уважаю, повторился Пётр, да, уважаю! Старик, конечно, не сахар, и соседи его не любят. Но ведь он глыба. Глыбище! Сподвижник самого Петра. А поместье? Какое поместье! Тридцать тысяч десятин!
Где?
Что где?
Поместье.
Ммм В России.
Это я понял. Где конкретно?
Там, Бобров махнул рукой, рядом с Муромом. Вёрст десять всего от города.
Матерь Божья! Это, похоже, несусветная глушь и провинция.
А эти я щёлкнул пальцами, пытаясь вспомнить нужное слово, как их Krepostniye. Сколько?
Душ-то? Бобров замялся. Не очень много. Точно не знаю, Василий Фёдорович не любит рассказывать о своих делах.
Орки?
Кто?
Крепостные.
Да, естественно.
Тогда не поеду.
Первые три года в Сорбонне меня самого дразнили орком. С пренебрежением и брезгливостью. Пришлось вызывать на дуэль каждого, вякнувшего в мою сторону. Когда счёт побед перевалил
за сотню, все молчаливо согласились считать меня человеком.
Не поеду, повторил я, не хочу жить среди варваров-орков.
И ничего не варвары, Бобров обиженно поджал губы, у нас многие дворянские роды оркские. Смешались, конечно, с людьми, но самые что ни на есть орки. У меня тоже орки в роду были. Даже сам Пётр
Что Пётр?
По бабушке, со значением подмигнул Бобров и поднял кружку. За Петра Великого!
Мы чокнулись и выпили до дна.
Всё равно не поеду.
Но почему?! Кто ты здесь, в Париже? Бедный студент? А дальше? Пойдёшь работать к какому-нибудь барону? Магические пистоли делать или защитными Печатями стены укреплять? Я прав? На королевскую службу тебя всё равно не возьмут.
Бобров прищурился, выкладывая аргументы, и стал загибать пальцы.
А в России ты будешь дворянином. С землёй, доходом и уважением.
У меня нет Таланта.
Ой, я тебя умоляю!
Он всплеснул руками.
Думаешь, он там у всех подряд? У меня нет. У московского губернатора нет. У графа Шувалова тоже нет! Он сейчас знаешь кто? Генерал-фельдцейхмейстер! Всей артиллерией заведует. Любимчик нашей матушки-императрицы, между прочим.
Вот оно что! А я-то думал, на кой чёрт Шувалов чуть ли не за свой счёт учил в Сорбонне этих балбесов. Он оружейников из них готовил, и сам, похоже, нахватался Высокого искусства.
Это здесь ты бакалавр, один из тысячи. А в России будешь уникальным специалистом. Хочешь сам организуй всякие мануфактуры, хочешь купцам на заказ делай. Или к матушке-императрице на службу поступай. Она таких, как ты, ценит!
С такого ракурса я на проблему не смотрел. Верно говорит зараза Бобров: деланный маг, знаток Высокого искусства, в России зверь редкий. Своих по пальцам можно пересчитать, иностранцы не часто приезжают. Можно неплохо подняться, если смотреть по сторонам и ловить выгоду.
А Искусники с Талантом?
А что они? Ты им не конкурент, они в императорской армии генеральские погоны зарабатывают. Или в сибирских наместничествах сидят.
Точно-точно, я и забыл у русских дворян считается потерей чести разменивать Талант на низкую работу со Знаками и Печатями. Впрочем, здесь, во Франции, нравы те же самые дворяне с Талантом или в гвардии короля, или усмиряют дикарей в заморских колониях.
Костя, поехали, Бобров обнял меня за плечи одной рукой, не пожалеешь. Если не понравится, продашь наследство и обратно вернёшься. Хоть при деньгах будешь. А то смотреть без слёз не получается, как ты живёшь.
Он обвёл рукой мою убогую мансарду.
Не хочу.
Ладно, неожиданно легко согласился Бобров, тогда давай выпьем!
Из саквояжа появилась ещё одна бутылка.
Из России привёз, хлебное вино двойной перегонки.
В кружки полилась прозрачная жидкость.
За матушку-императрицу Елизавету Петровну!