Александр «Котобус» Горбов Дядя самых честных правил. Книга 1
Глава 1 Внезапный гость
Слышь!
Верная примета: когда за спиной так орут это к драке.
Стой, разговор есть!
Де Рюсс, погоди!
Ненавижу, когда меня так называют! Я сунул руку под камзол и проверил пистоль на месте и заряжен. Ну всё, ребятки, вы допрыгались.
Да стой же!
Не торопясь и натянув на лицо высокомерное выражение, я обернулся.
Кто бы сомневался: два студента с Артистического факультета, известные задиры. Спорим, я могу предсказать, что эти наглецы скажут? Что-нибудь вроде: «Де Рюсс, а правда, что у вас в Московии»
Де Рюсс, скажи, правда, что у вас в Московии все такие тупые, что не могут получить звание магистра?
Ну, что я говорил?! Прищурившись, я разглядывал наглую парочку. По виду оба южане: чёрные волосы, горбатые носы, заострённые уши. Гасконцы? Сейчас проверим.
А правда, что в Гасконе, передразнил я наглецов, детей головой вниз роняют? И приходится их отдавать на Артистический факультет, чтобы они хоть зад научились вытирать?
Парочка вспыхнула. Ага, угадал!
Дуэль!
Да! С обоими!
Согласен, я слегка поклонился, прямо сейчас и здесь.
Нечего откладывать драку. А то знаю я этих гасконцев придут толпой, и вместо дуэли получится поножовщина.
Да, сейчас.
Дуэли студентов дело привычное. Но в Университете Сорбонны поединки разрешены исключительно на магических пистолях смертей почти не бывает, только почётные шрамы. Иногда, если не повезёт, могут выбить глаз, но этим гордятся особенно сильно.
Приступим!
Один из оскорблённых гасконцев шагнул вперёд и встал в стойку. Повернулся ко мне правым боком, вытащил пистоль и стал медленно поднимать вытянутую руку.
Дурачок, думаешь я буду ждать, пока ты прицелишься? Я резко выхватил пистоль и выстрелил от бедра.
А-а-а-а!
Хах! Попал! Гасконец выронил оружие и схватился за горло. Не будет тебе шрамов, дружок. Поваляешься минут пять с удушьем и поймёшь, что со мной нельзя связываться.
Де Рюсс, второй драчун выхватил пистоль, со мной дерись!
Как скажешь, красавчик.
Бах! Этому я засадил выстрел в голову. Тоже неплохо сотрясение ему обеспечено.
Прощайте, господа.
Я опустил пистоль и крутанул его по спусковой скобе на указательном пальце мой «фирменный» победный жест. Спрятав оружие, я насмешливо поклонился валявшейся на мостовой парочке.
И не забывайте согласно Кодексу, повторная дуэль возможна только через месяц.
Оставив драчунов, я двинулся дальше по улице. Всё-таки надо благодарить судьбу, что у меня есть «секрет», научивший так стрелять. Но о нём я расскажу потом, когда не будет лишних ушей и глаз.
По дороге домой я заглянул в лавку старика Жана. Года два назад я выгнал из его подвала крыс несколько простых Знаков на стенах и три часа на вырисовку Печати. С тех пор он бесплатно снабжает меня продуктами и подкидывает мелкую работёнку.
А, Констан!
Увидев меня в дверях, Жан приветливо осклабился.
Всё ещё не магистр?
Да ёшки-матрёшки! Они сговорились, что ли?
Привет, Жан. Даже не собираюсь. С магистра ты станешь брать двойную цену за свою ветчину. Кстати, отрежь мне кусок на ужин.
Лавочник расхохотался от незатейливой шутки и поманил меня пальцем.
Констан, есть большой заказ.
М-м?
Амбары на том берегу Сены.
Опять крысы, я хмыкнул.
Ну, а кто? Возьмёшься? Тридцать ливров.
Пятьдесят.
Побойся бога, Констан! Там всего два маленьких амбарчика.
Жан двумя пальцами показал, какие это крохотные амбарища. Да-да, верю, верю. И наверняка знаю, что Жан сдерёт с заказчика все шестьдесят.
Только из уважения к тебе, Жан. Сорок пять.
По рукам!
На следующей неделе, Жан. Завтра и послезавтра мне надо быть на диспутах.
Хорошо. Но только обязательно, тебя будут ждать.
Хитрый лавочник подмигнул и отрезал
здоровенным ножом шмат окорока. Добавил от щедрот кусок сыра, несколько луковиц и завернул в тряпицу.
Держи, Констан. Тогда жду тебя в понедельник.
Договорились.
Будущий ужин я бросил в сумку и двинулся в сторону Сены.
Я уже открывал дверь, когда за спиной раздалось громкое покашливание.
Dobryi vecher, Konstantin Platonovich.
Что?! Резко обернувшись, я упёрся взглядом в незнакомца. Наверняка, дворянин, по одежде видно. Но не местный такие парики уже пару лет как вышли из моды. И саквояж в руке иноземный, в Париже таких нет.
U menya pismo dlya vas.
Пришлось напрячься, подбирая слова подзабытого языка:
Zdravstvujte. Prohodite, pogovorim u menya bez lishnih svideteley.
Распахнув дверь, я пропустил его вперёд и указал на лестницу. Пока мы поднимались в мансарду, я судорожно вспоминал родную речь.
Мне было двенадцать, когда в Москве случилась вспышка чумы. Жар, беспамятство, месяц не мог встать с кровати. Но я выжил, а родители нет. Дом оказался в залоге, родня не спешила забрать к себе сироту без Таланта
Спасибо дальнему родственнику, троюродному дядьке, которого я даже не видел. В тот год в Сорбонну посылали делегацию: десяток великовозрастных балбесов под началом графа Шувалова. К ним-то меня дядька и пристроил.
Вот так я и оказался в Париже. Шувалов со своими балбесами уехал домой несколько лет назад, как только они получили бакалавров. А я остался: на родине без денег, знакомств и протекции делать было нечего. Да и честно скажу в Париже мне нравилось, а ехать в далёкую холодную страну не хотелось.