Вспомнив все, что говорил на лекции гном, я шагнула вперед и раздвинула стену руками. «Точно занавеску», мелькнуло непрошеное сравнение. Заклинание само легло на язык; секунда и в кончиках пальцев закололо отдачей. Стена повиновалась так охотно, что я мигом вспомнила родную элементаль.
«Нет, оно, конечно, будет не совсем честно, покаянно подумала я, перешагивая порог. Нам сказали рассматривать снаружи, а не лезть внутрь. Но я же не виновата, что они все так проворно смылись!»
«Сейчас, успокаивающе бормотала совесть, сейчас, только этого поймаю и вернусь»
Глядишь, и баллы с меня не снимут.
За сорок лет работы в некромантуре председатель жюри видел очень и очень многое. Удивляться хоть чему-нибудь он разучился уже на второй месяц практики; до сих пор он был твердо уверен, что раз даже десяток голодных вурдалаков не сумел вывести его из равновесия, то сделать этого не сможет и вовсе никто.
Он ошибался.
Когда рыжая первокурсница (Академия, кажется? Ну да, ну да Рихтер, Шэнди Дэнн) спросила у него, как далеко нужно заглядывать за стену, магистр едва сдержал пренебрежительный смешок. Девица явно набивала себе цену, пыталась произвести необходимое впечатление, ибо магистр отлично знал, что даже и дипломированный профильный специалист не сумеет заглянуть на ту сторону дальше чем на десять шагов. Все. Вот вам и граница. А уж двадцатилетняя девчонка, не проучившаяся еще и года
Да она хоть за шаг рассмотреть-то сможет?
Магистр прошел до конца зала, отвечая на редкие вопросы адептов. Мельком просмотрел мнемо-образы; ребята в этом году подобрались талантливые, с явным некромантическим уклоном. Хотя Кто же отправит на олимпиаду по некромантии, ну, скажем, боевого мага? То есть отправить, конечно, можно, но есть ли в этом хотя бы крупица здравого смысла?
Чародей повернул назад, к столу. Сделал несколько шагов, собираясь посмотреть, чего там такого выглядела рыжая нахалка.
Это случилось прямо на его глазах. Девица шагнула к стене вплотную, подняла руки а в следующий момент она легко развела их в стороны, как будто раздвигая оконные занавеси. Ткань мироздания пошла складками, открывая проем. В него девица и шагнула, быстрее, чем магистр успел сказать хотя бы единое слово.
Очнувшись, он дернулся вперед, но было поздно. Стена снова сделалась монолитной: магистр почувствовал это, что называется, на собственной шкуре, качественно приложившись о стену лбом.
Не обращая внимания на свежий синяк, магистр приник к стене лицом. На мгновение в сером тумане мелькнула рыжая коса; а потом, сколько он ни вглядывался, не было видно вообще ничего.
Ничего.
Серая, безучастная пустота.
Внутри было серо.
Пыль, незаметная
с той стороны, стояла столбом. Я прищурилась, защищая от нее глаза; на рукаве рубашки мгновенно осел тоненький серый слой.
Ну-ка. Где это чудо сопредельных миров?
Чудо стояло метрах в трех. Наклонив голову набок, оно настороженно рассматривало меня четырьмя блестящими глазами. Хвост длинный, тонкий, точно у крысы, нервно вбуравливался в почву.
Цыпа-цыпа-цыпа! проникновенно завела я, крошечными шажочками подходя ближе.
Крокозюбрик явно возражал против такого определения. Не сводя с меня настороженного взгляда, он отодвинулся подальше. Я, не раздумывая, последовала за ним.
Гуля-гуля-гуля! Иди сюда, маленький!..
Щщас. Только шнурки поглажу. Существо бросилось на землю и мгновенно заработало передними лапами. Ямка увеличивалась едва не со скоростью звука; через пару секунд создание скрылось в ней целиком, оставив в пределах видимости только кончик хвоста.
Поняв, что последний экземпляр вот-вот сделает от меня ноги, я что было сил метнулась вперед. Засунула руку в ямку; вовремя пальцы успели нащупать шелковистую ухватистую шкирку.
Вцепившись в нее ногтями изо всех сил, я рванула зверя наверх. Тот возмущенно заорал, но я была неумолима. Поняв это, он как-то хитро извернулся и цопнул меня за палец.
От неожиданности я выпустила шкирку, чем создание немедленно воспользовалось. Приземлившись на все четыре лапы, оно кинулось к ямке, явно надеясь обрести там свое спасение. Может, конечно, этот экземпляр и тормоз, но вовсе не такой безнадежный, как мне показалось вначале. Во всяком случае, любви к перемене миров за ним не наблюдается, это факт.
Но прокушенный палец вопиял. Да и возвращаться с пустыми руками мне не хотелось; так что я снова решительно засунула руку в яму. Рука ушла вглубь по локоть. Мне в лицо полетели комья земли; походило, что существо улепетывает вглубь со всех своих четырех лап и одного хвоста. Ну нет, от меня еще ни одна тварюка не уходила, даже магистр бестиологии и тот посейчас заикается! Я щелкнула пальцами, применяя простейший телекинез.
Из ямы протестующе завопили, но это не помогло. Еще секунда и в руку мне ткнулась уже знакомая шкирка. Я от души сцапала за нее зверя, встряхнув так, что того едва не ударило по стенке ямы. Кусаемся, значит? Убегаем, значит? Не хотим, стало быть, послужить на пользу науки?
Ну сам напросился!
Я вытащила зверя наружу он болтался и поскуливал, больше даже не пытаясь укусить. Обрадованная короткой передышкой, я рассмотрела раненый палец. Мрыс эт веллер келленгарм! Прокушен он был на совесть; теперь меня точно ждал неприятный разговор с Рихтером на тему «боевой маг и производственная травма». Ой и влетит же мне за недочеты в стратегии!