Мне так жаль, что я поддалась порыву! вздыхала Ланая, рассказывая мне свою историю. Ведь Жак, мой настоящий жених, очень меня любит. И пусть он немного полноват и не так красив, но, представляешь, он меня простил! И сказал, что будет ждать. Ланая всхлипнула. Какая же я была дура!
Ничего, главное, что тебя с тем аферистом догнали и вы не успели повенчаться. И теперь ты знаешь, кто есть кто, и больше не совершишь прошлых ошибок, утешала я подругу.
В этот момент она казалась особенно хорошенькой, и я понимала парня, который влюбился в ее рыжие кудряшки, задорно вздернутый носик и блестящие зеленью глаза. Ну чистая ведьма! Так бы ее заклеймили в наше Средневековье.
Но полгода в монастыре для такой деятельной девушки целая жизнь.
К удивлению, меня не вызвали к аббатисе ни через час, ни через два, ни на следующий день, ни через неделю. И если поначалу я дергалась, ожидая неприятного разговора, то потом меня посетило даже некоторое разочарование. Жизнь в монастыре была настолько скудной на впечатления и однообразной, что я поймала себя на мысли, что была бы не против пообщаться с канцлером и обсудить
увиденное в церкви. Мне очень хотелось знать больше об одержимых и о том, что увидела той ночью. Я пыталась найти информацию в книгах монастырской библиотеки, но из того, что было разрешено читать, выудила лишь то, что и так знала о духах изнанки. Я даже несколько раз заговаривала с монашками на эту тему, но быстро поняла, что если буду и дальше настаивать, то меня ждет неприятный разговор с аббатисой и не самая простая епитимья[1]. В монастырях святого Корела вообще большую часть дня принято соблюдать тишину, чтобы монашки могли сосредоточиться на молитве, а болтовня, тем более о духах изнанки, не приветствовалась.
Но мы с Ланаей частенько нарушали это правило и тихонько разговаривали во время изготовления свечей. Свободного времени у нас было крайне мало. Мы или работали, или трапезничали, или молились, или или молились. И лично я молилась о том, чтобы время моего заключения в монастыре скорее подошло к концу. Я хотела жить полной жизнью! Умерев, я поняла, как много не успела и не сделала и не хотела терять ни минуты. И тем тяжелее мне было переносить заточение. Были мысли бежать из монастыря. Я даже поделилась ими с Ланаей, но она быстро разложила мне все по полочкам.
После такого семья точно от тебя откажется, и останется только идти на паперть или в куртизанки. Уж лучше я полгодика проведу здесь и буду иметь возможность вернуться к нормальной жизни.
А если пойти работать гувернанткой или, скажем, писарем?
Подруга хмыкнула.
Без рекомендаций или хотя бы диплома об окончании женской гимназии для нас этот путь закрыт. В писари же вообще только мужчин берут.
Н-да У меня было домашнее обучение, припомнила я.
И у меня. Поэтому нам нужны рекомендации, но, сама понимаешь, сейчас нам их никто не даст. Можно, конечно, попытаться сдать экзамены в гимназии экстерном, но для этого нужно заплатить немаленькую сумму. А денег на это у нас с тобой нет, и взять их неоткуда, рассуждала Ланая, окуная фитиль в воск. Свечи здесь делали именно так: многократным окунанием в расплавленный воск, пока не наберется достаточный слой. Можно, конечно, попытаться устроиться гувернанткой к какому-нибудь вдовцу. Таким симпатичная мордашка важнее рекомендаций. Но чем мы тогда будем отличаться от куртизанок?
И не поспоришь Неужели у аристократок без рода за спиной вообще нет никаких вариантов?
Есть, кивнула Ланая. Монастырь.
На этом тот наш разговор и закончился.
Послушница Анна, позвала меня монашка, отвлекая от чтения молитвенника.
Вернее, от размышлений, которые я прикрывала чтением. Ну не было во мне достаточно смирения, чтобы постоянно молиться. И вообще со смирением у меня вышла промашка. Наверное, потому даже не умерла по-человечески.
Я вздохнула и подняла голову.
Тебя вызывает аббатиса. Поторопись, строго произнесла монашка и повернулась, уверенная, что я тут же последую за ней.
Вызывает? Зачем? Я в чем-то провинилась? Или Мне очень хотелось задать эти вопросы, но я уже знала, что это бесполезно. А потому встала и, да, пошла следом.
Когда вошла в кабинет аббатисы, то не поверила своим глазам! Там вместо ожидаемой персоны за массивным дубовым столом сидел канцлер. А когда дверь за моей спиной захлопнулась, я осознала, что, кроме нас двоих, в кабинете никого нет.
[1] У верующих: церковное наказание (посты, длительные молитвы и т. п.)
Глава 4. Непристойные предложения и решения
Эх, симпатичный все же мужчина. Такой, как сказала бы моя подруга Ленка, у которой любовь всей жизни менялась примерно раз в месяц, «Р-р-р, тигр, а не мужик». Но это последнее, о чем мне нужно сейчас думать, а потому я решительно отмела эти мысли.
Почему он здесь один?! Я крутила ситуацию и так и эдак, но не могла понять его целей. А после того, что Анне устроили во дворце, я опасалась подставы. Но зачем мне ее устраивать сейчас? Может, у моего отца (именно так уже моего, потому что жить очень уж хочется) снова какие-то проблемы и надавить на него через меня лучший вариант? Вряд ли, конечно, но что я знаю о дворцовых интригах, которые Анна успела зацепить лишь краешком и то вляпалась по самое не хочу? А хотел бы он припомнить мне мое появление ночью в церкви, сделал бы это в первый же день. Потому я решительно заявила: