Она замолчала, шаг ее чуть сбился, но я подхватил, не давая споткнуться.
Дрейк? сказала она тихо. Слышала. Отец как-то упоминал его говорил, он оставил больше загадок, чем золота. У него в архивах что-то есть, но он туда никого не пускает.
Я кивнул, не показывая, как внутри меня все загорелось. Архивы. Черт возьми, это был мой шанс. Я крутанул ее в танце, чувствуя, как платье ее шелестит, и понизил голос:
Загадки это по мне. Может, уговоришь отца показать? Я не грабить пришел, а узнать. Люблю, когда тайны раскрываются.
Она рассмеялась тихо, звонко. Кажется, я зацепил ее.
Уговорить его? сказала она, глядя мне в глаза. Это не просто, Крюк. Но я подумаю. Ты интересный не как эти, что только ром да золото видят. Расскажи еще про море и сокровища.
Я ухмыльнулся, чувствуя, как игра идет в мою пользу. Я начал плести байки за семьдесят лет я их наслушался вдоволь. А переработать их под местные реалии несложно.
Я приукрашивал, конечно, но так, чтобы она слушала, затаив дыхание. И она слушала глаза ее горели, губы чуть приоткрылись, а рука в моей ладони чуть сжалась. Она была увлечена.
Танец закончился, скрипки смолкли и мы остановились, чуть дыша. Она смотрела на меня, будто видела впервые, и сказала:
Я поговорю с отцом. Не обещаю, но попробую. Ты не похож на других, Крюк.
Я и не стараюсь, ответил я, отпуская ее руку. Спасибо за танец, Изабелла.
Она кивнула, улыбнувшись своей хитрой улыбкой и отошла к гостям. Я остался у стены, глядя ей вслед.
Неужели получилось?
Но в глубине души меня терзало смутное беспокойство. Слишком все складно.
Я даже у Вежи спросил есть ли тут подвох.
Но она выкатила ценник в 100 000 очков влияния. Даже не знаю как на это реагировать. То ли она намекает, что подвох есть, то ли она просекла, что я таким образом узнаю информацию о том могу я догадаться сам или нет. Ведь в последний раз я зажал очки влияния.
В любом случае, Изабелла обещала помочь не прямо, не конкретно, но это был шаг. Такие, как она, не дают пустых слов, но и не торопятся. Надо было ждать, играть мягко, как врач, что режет не сразу, а выжидает момент. Я допил вино, которое поднесла служанка и решил, что пора на корабль. Тортуга ждала снаружи, а у меня было чувство, что ночь еще не закончилась.
Бал закончился, когда звезды уже густо усеяли небо над Тортугой, а шум скрипок сменился гулом порта за стенами губернаторского дома. Я попрощался с Изабеллой она бросила мне еще одну из своих хитрых улыбок, и я шагнул в ночь. Вино гудело в голове, но не так, чтобы затуманить разум, а ровно настолько, чтобы ноги шли легко, а мысли текли быстро. Я поправил бандану, похлопал по крюку у пояса и двинулся к «Принцессе Карибов» через темные переулки. Пирс был недалеко, но я решил срезать путь не люблю долгие прогулки, когда можно дойти напрямик.
Улочки Тортуги были узкими, вонючими, заваленными мусором и костями от рыбы. Фонари тут не горели их либо разбили, либо украли, и только луна бросала бледный свет на кривые стены лачуг. Шум порта доносился приглушенно: пьяные вопли, звон монет, скрип весел в гавани. Я шагал уверенно, чувствуя, как сапоги скользят по грязи, и прислушивался к каждому звуку. Тортуга место, где нож в спину втыкают быстрее, чем здороваются, а я знал, что могу стать мишенью.
И я накаркал.
Тень мелькнула у поворота и я остановился, положив руку на крюк. Тишина слишком подозрительная. Тихие шаги за спиной, как стук капель по палубе. Я крутнулся, щурясь в темноту, и увидел врагов.
Трое.
Высокий с дубинкой, висевшей у него на поясе, коротыш с ножом в руке и третий, тощий, с лицом, будто вырезанным из старого дерева, он держал веревку, словно собирался меня вязать. Бандиты. Не пьяные матросы, дерущиеся за ром, а те, кто пришел на дело. Я стиснул зубы. Кто-то их подослал клерк из «Торгового Дома Блейка», мстящий за провал Кита? Или местные крысы, почуявшие добычу? Времени гадать не было.
Эй, красавчик, прохрипел высокий, шагнув ближе. Голос его был скрипучий, тяжелый. Куда спешишь? Кошель брось, и, может, живым уйдешь.
Я улыбнулся, отступая на шаг, чтобы держать всех троих в поле зрения.
А может, я вам кишки выпущу, и посмотрим, кто уйдет? спросил я, вытаскивая крюк из-за пояса.
Они переглянулись и коротыш рванул первым. Его нож блеснул в лунном свете, целясь мне в бок, но я был быстрее. Я отбил клинок крюком, крутнулся и врезал ему кулаком в челюсть. Он отлетел к стене, выронив нож, и завыл, держась за лицо. Высокий двинулся следом, замахнувшись дубинкой, удар пришелся бы по голове, если б я не ушел вбок. Я пнул его под колено, услышав как хрустит кость. Он упал с воплем, выронив оружие. Третий, тощий, бросился с веревкой, но я поймал его крюком и дернул к себе, подставив подножку. Я прижал крюк к его груди.
Кто вас послал? прорычал я, сжимая хватку.
Он хрипел, царапая мне руки, но молчал.
Коротыш уже поднялся, снова кинувшись на меня с ножом.
Да уж. Трое против одного не шутки. Я швырнул тощего в него, и они свалились в кучу, но высокий, хотя и хромал, бросился сзади, обхватив меня за шею. Его руки сжимали как тиски. Я рванулся, пытаясь сбросить его, но он держал крепко, а коротыш уже лез ко мне с ножом, целясь в живот. Я ударил затылком назад, попав высокому в нос. Он ослабил хватку, но коротыш был слишком близко. Лезвие полоснуло мне по боку, не глубоко, но боль обожгла. Я зарычал.