- Подерешься со мной на кулаках, Ноздря? В полную силу, как ты умеешь.
- Не зашибу? - засомневался дулеб.
- Зашибешь - награду получишь. Дольку свою тебе отдам. Идет?
- Иде-ет! - расплылся в плотоядной ухмылке дулеб, видимо уже прикидывая как ему половчее потратить неминуемый приход.
- Десятник, ты бы поостерегся, у тебя же нет запасной головы? - произнес Рыкуй, когда засек наши приготовления. - Зачем тебе драться с ним?
- Покажу, что разносторонне развитый боец не только топором может одолеть противника.
Не стану же я рассказывать, что придумал все это для себя любимого. Мне в первую очередь самому себе доказать надо, потом дулебам да пацанам моим, что не "громом из руки" единым...
- А с вами давайте так: побьет меня Ноздря - я вам двойную плату за день, не побьет - будете делать все как я велю, пока срок уговора не выйдет.
Бывшие дружинники покумекали, переглянулись, прикинули мои шансы на успех как стремящиеся к нулю и синхронно мне кивнули.
- Годится, - за двоих ответил Рыкуй.
Вот и чудненько.
Место для поединка выбрали за той стеной амбара, что обращена к частоколу. Тут почти всегда тень, трава не больно жирует да и подкашивают ее тут мужички как и повсеместно на подворье. Увязавшихся за нами холопов шугнули, допущенные к спектаклю зрители рассредоточились, освободив достаточно места для схватки. Дулеб снял пояс с ножом, отдал кому-то из своих. Мы с ним разошлись на десять шагов как дуэлянты перед выстрелом.
- Ну, Ноздря, давай помахаемся. Бьемся, пока один из нас упадет и не сможет подняться. Лежачего
не бьем. Все понял?
Ноздря кивнул, набычился, сжал пудовые кулачищи и попер на меня как бизон на суслика. С согнутыми на уровне бедер руками. Я стоял на месте, ждал первого удара. Хлопнул рукав рубахи, пущенный наотмашь кулак просвистел мимо моего лба, Ноздря тут же размашисто рубанул с левой, но все с тем же плачевным результатом, промазал то бишь. Мне даже стойку принимать не пришлось, от подобных выпадов без труда уклонился бы и обладатель третьего юношеского, не говоря уж о кандидате в мастера. С манерой ведения местного махача мне сразу все стало ясно. Защита на нуле. Разухабистые удары «из за уха» с желанием непременно угодить противнику в орган слуха или на худой конец своротить на бок пятак. Способ может быть и неплохой для деревенских олухов, но в плане ущерба здоровью ровного пацана Андрюхи Старцева, истоптавшего не один десяток рингов, категорически непригодный.
Приняв классическую стойку, я пропустил над плечом очередной молодецкий мах и включил ноги. Я кружил и уклонялся, играл плечами, кидал обманки, короче, резвился на все деньги. Ноздря с каждой секундой все больше свирепел, обиженный тем, что никак не может в меня попасть, а я его еще даже ни разу не приложил, хотя уже давно мог потушить ему свет. Дулеб сопел, потел и топал как бронтозавр, все так же бесплодно выбрасывая в воздух могучие удары. Подставить под такой удар голову означало неминуемый сотряс или чего похуже. Через несколько минут мне стало его жаль. Зачем дальше мучить парня? Видно же, что не достанет он меня если я не остановлюсь и не сделаю руки по швам. Так что подсел я под бьющую руку, впечатал в желудок левую, тут же добавил классический усыпляющий правый крюк в основание челюсти. В подтверждение закона о всемирном тяготении, Ноздря, хрюкнув, хлопнулся на землю как то яблоко на башку Ньютона.
- Ты, никак, убил его? - всполошился Липан, с беспокойством поглядывая на спящее тело.
- Не, кость крепкая, сейчас очухается. Плесните на него водички и подходите все ко мне, разговор есть.
Глава 2
- Научишь? - дурная муть из глаз Ноздри выветрилась не прошло и четверти часа после отключки. Мокрые от колодезной воды патлы облепили лоб и щеки. Пунцовая отметка на челюсти ясно указывала место прилета моего кулака. Нормальный пацан, поражение перенес стоически как и подобает настоящему спортсмену.
- Легко! - отозвался я. - Всех могу научить, было бы желание учиться. Вот тебе утешительный приз за участие, братишка.
Я тут же попросил Невула выделить Ноздре два серебряных дирхема из принесенной Липаном доли. Ноздря схоронил серебряки в огромном кулаке и благодарно засопел, благополучно позабыв, что совсем недавно переоценил свои боксерские возможности и был деклассирован по всем правилам бойцовской науки.
Денек разгорался, становилось душно. Я начал оглядывать заживший обычной средневековой бытовухой боярский двор.
- А где Одинец? Дрыхнет до сих пор?
- В город ушел, - подсказал Невул.
- Когда? Я его с утра не видел.
- Ночью, сразу после того как мы с Жилой его сменили.
- Сказал зачем уходит?
- Не сказал.
Ладно. Этот, хотя бы не во время собственного караула свинтил как некоторые. Может бабенку какую успел обворожить, дело-то молодое, горячее. Я вспомнил минувшую ночь, нежное лицо Младины и на душе неожиданно потеплело. Вот еще не дело! Я сплюнул с досады, велел всем далеко не отходить и направил свои модные сапожки в сторону почетных инвалидов, по совместительству - нарушителей устава караульной службы. Пока я тер с Липаном и остальными, они оставались на месте показательного поединка за амбаром и что-то оживленно вполголоса обсуждали. Заметив мое приближение, замолчали, но глядели приветливо.