- Я суда княжьего хочу, справедливого. Веди к Рогволду!
- Суда? Над кем?
- Над Шибаем, Вендар. И над собой. Отведешь?
Вендар уважительно хмыкнул, погладил ус.
- Меч давай. Верну потом.
Я расстегнул пряжку, безбоязненно вручил пояс со всеми потрохами полусотнику.
- Пойдем. После трапезы Рогволд собрал всех нарочитых мужей в тереме, волю свою объявлять станет. Я тоже туда иду.
Стоявшие на крыльце трое мордоворотов посторонились, пропустив сначала Вендара, потом меня.
- Стой и жди, - тормознул меня Вендар, - пойду скажу про тебя.
Из хорошо знакомой мне горницы куда-то утащили длинный пиршественный стол. У дальней торцевой стены стоял стул с толстыми ножками, подлокотниками и массивной спинкой, а вдоль боковых стен понаставили в ряд лавок. На козырном кресле восседал председатель разместившегося на лавках совета.
Князь Рогволд обладал внешностью сечевого казака с известной картины Репина и монументальным телосложением. Бычья шея, мощные плечи, руки толщиной с мои икры. Здоров бугай. Бороды нет, кончики смоляных усов достают до ключиц, а из центра бритой головы за ухо свисает селедка насаленого чем-то чуба. Лицо с правильными чертами смурное, брови сердито сдвинуты к переносице, высокий лоб усеян бисеринками пота. Такое ощущение, будто с тяжелого бодуна товарищ. Рубаха на нем из легкой материи навроде шелка, в может шелк и есть, в горнице не жарко, с чего так течь-то? Может приболел, кормилец?
По левую руку от владыки окрестных земель торчал на своих двоих невысокий, с длинным, серым и костистым лицом мужичонка. Кепку-жиганку на плешивый лоб - как есть субтильный ханыга-грузчик из продуктового. Взгляд у него такой чекистский, проницательно-честный и сердце наверняка - пламенный мотор.
Знакомых лиц среди сидящих на лавках большинство. Купец Бадай, Бур с Завидом, Шепет со своим одноруким корешем, Живка, залечивший свои раны Праст и все три деда волхва во главе с Живомиром. Там же сидели Вендар с опухшим носом и еще куча незнакомого народа из торгово-ремесленной верхушки Вирова. Ну и Шибай, естественно. У входа по обе стороны двери с бульдожьими рожами бдят за порядком члены княжеской дружины вооруженные копьями.
С моим появлением царящий в помещении гул разговоров затих. Как артист на сцену заполненного зала я выперся на середину, кивнул Рогволду. Хотел сказать ему типа «Будь здрав!», но полоцкий князь опередил меня.
- Ты просил моего суда?
- Я, княже! Прошу рассудить меня с боярином твоим Шибаем.
- А ведомо тебе, что боярин Шибай на своей вотчине вправе говорить моим голосом? Здесь, на земле вировской его правда.
- Боярин Шибай - вор и братоубийца! Никакой правды от него не дождешься. Рассуди нас, князь Рогволд!
- Вор, говоришь? У меня точно такие же сведения, но только в отношении тебя. Боярин Шибай требовал твоей смерти через казнь. Просил у меня людей на твои поиски. А ты сам явился. Ход умный, но столь же опасный. Что ж, давай послушаем боярина Шибая что у него против тебя, затем дадим слово тебе. Согласен?
- Согласен.
- Выйди, боярин и скажи нам всем, почему я должен казнить этого человека.
Рожа Шибая едва не лопнула от удовольствия, когда он, прокряхтевшись, поднялся с лавки. Торжественный момент, ничего не скажешь, я бы тоже на его месте порадовался.
- Я, княже, много говорить не буду, - включил Шибай свою скрипучую «кофемолку». - Достаточно тебе взглянуть на злокозненную личину этого татя, чтобы понять как по нему кол отесанный соскучился.
- Мне его отдайте! - визгливо всполошился на своем месте волхв Живомир. - Мне!
Волхв с неожиданной силой шарахнул посохом в половицы - все вздрогнули, не исключая Рогволда.
- Затихни пока, Живомир, - недовольно махнул дланью князь. - Как решу, так и будет. По-моему, у него совершенно обычная личина. У меня в дружине таких прорва. За одно это казнить?
Шибай крякнул с фальшивой досадой.
- В том-то все и дело, князь! Под этой личиной скрывается враг всего живого в твоем княжестве! Он вызывает пальцами гром среди ясного неба, который разит людей наповал, оставляя маленькую дырочку в теле. Он губит своей злой волшбой скотину, наводит порчу. Людей вировских на бунт против тебя звал, указам твоим противился, смуту сеял. Поджег амбар в боярской усадьбе. Все зерно с мукой и другими припасами сгинуло в том злодейском пламени. Чем люд усадебный теперь кормиться станет? Кроме того, Стяр сей участвовал в налете на корабли Головача как один из старших татей. Затем обманом в доверие к Головачу втерся, погубил боярина вировского!
Шибай утер пот со лба. Видать, умаялся, сердечный, обвинения клепать как пулемет.
- Здесь, на боярском подворье Стяр оказал сопротивление твоей княжьей воле, его людишки побили моих воинов, а сам Стяр убил моего самого верного человека и хотел убить твоего полусотника, княже. Достаточно тебе теперь для казни?
А обещал много не говорить. Да тут на десять лет расстрела из луков статья вырисовывается, как минимум. Хорошо, что я есть у себя, мне эти обвинения развалить как яйца почесать.
Рогволд по-медвежьи заворочался в кресле. Закатил глаза к потолку, засунул палец в рот, поковырял ногтем в дальнем зубе, цокнул языком, почавкал.