Она вышла из таверны, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Это было безумие. Ее тихий, добрый, забитый Калев стал словно божеством для этих наемников, торговцев и обычных людей.
Дорога к «Эдему» вела через лес и чем ближе она подъезжала, тем сильнее менялся мир вокруг. Шум города стих, сменившись тишиной. Воздух стал кристально чистым, наполненным ароматом хвои и влажной земли. Деревья вдоль дороги были неестественно зелеными и пышными. Она, как целитель, чувствовала это. Жизненная сила здесь била ключом.
И вот, наконец, она увидела «Эдем».
Даже издалека это было нечто невероятное. На вершине холма возвышались стены особняка из темного, отполированного камня, идеальные в своей строгой геометрии. Вокруг него террасами спускался сад, который, даже будучи незаконченным, поражал своей гармонией. Она видела работающие краны, снующих рабочих, но все это происходило в странной, почти полной тишине, словно невидимый купол гасил все звуки.
Она остановила машину у ворот. В ее душе боролись два чувства. Первое это жалость и решимость. Она приехала спасти своего друга, слабого и доброго Калева, из лап того, кто сотворил это.
А второе второе было тайным, непрошеным восхищением.
Она смотрела на это место, на этот шедевр архитектуры и магии, на эту демонстрацию абсолютной, несокрушимой воли. Дарина понимала. Тот Калев, которого она знала, никогда бы не смог создать ничего подобного. Он не смог бы даже вообразить это. Тот, кто построил это, был не простым магом.
И эта мысль пугала ее больше всего.
Дарина вышла из машины и подошла к массивным воротам. Они были закрыты. Ни охраны, ни звонка. Ничего. Она просто стояла перед ними, как просительница.
Прошел час. Никто не вышел. Солнце начало припекать. Дарина из рода Орловых, привыкшая, что перед ней распахиваются любые двери, просто стояла у ворот, и ее игнорировали. Это было неслыханно.
Прошло два часа. Ее решимость начала сменяться раздражением, а затем и гневом. Что он себе позволяет Кем бы он ни стал, кем бы ни был одержим, он все еще носил имя Калева Воронова! И она, его подруга детства, приехала, чтобы помочь! А он он просто заставляет ее ждать, как какую-то служанку!
Прошло три часа. Ее гнев утих, сменившись
упрямой яростью. Она не уедет. Она будет стоять здесь хоть до ночи и заставит его выйти.
Именно в этот момент ворота с тихим шипением открылись. Из-за них вышел хмурый, молчаливый мужчина с лицом ветерана. Он был одет в простую, но функциональную тактическую одежду, и от него исходила аура сжатой пружины.
Госпожа Дарина? его голос был ровным и безэмоциональным. Господин вас примет.
Он не извинился за долгое ожидание. Просто констатировал факт.
Дарина, сглотнув свой гнев, кивнула и пошла за ним. Мужчина, который представился Глебом, провел ее по идеально вымощенным дорожкам. Чем глубже она заходила на территорию «Эдема», тем сильнее становились ее смешанные чувства. Воздух здесь был кристально чистым, наполненным ароматом незнакомых, цветущих растений. Тишина была почти абсолютной, нарушаемой лишь пением птиц и тихим гудением каких-то механизмов вдалеке. Она видела рабочих, которые двигались с неестественной слаженностью и скоростью. Видела оранжереи, в которых росли светящиеся цветы.
Это место было прекрасно. Идеально. Гармонично. И от этого становилось еще страшнее. Это была красота чужого, непостижимого разума. Не того доброго, но вечно неуверенного в себе мальчика, которого она знала.
Глеб привел ее к беседке из светлого дерева в центре зарождающегося сада. Там, в кресле, спиной к ней, сидел он.
Мужчина медленно повернулся.
Это было лицо Калева. Те же черты, те же темные волосы, та же аристократическая бледность, но глаза глаза были другими. Пустыми, холодными, древними. В них не было ни капли той теплоты и неуверенности, которую она помнила. Это был взгляд существа, которое смотрит на мир с бесконечной, вселенской тоской.
Дарина на мгновение оробела. Ее сердце пропустило удар, а по спине пробежал холодок. Она почувствовала себя маленькой, глупой девочкой, которая посмела явиться без приглашения во дворец к могущественному королю.
Но в следующую секунду она мысленно зашипела сама на себя рассерженной кошкой. «Что со мной такое Почему я робею перед Калевом Это же Калев! Тот самый мальчик, которого я защищала от хулиганов!»
Она отчаянно пыталась уцепиться за этот образ из прошлого, но он рассыпался в прах под этим холодным, тяжелым взглядом. Перед ней сидел не Калев. Перед ней был незнакомый, пугающе красивый, сильный и властный мужчина, от которого исходила аура такой несокрушимой уверенности, что у нее перехватывало дыхание.
Я сидел в своей новой беседке, когда Глеб привел ее.
Она была яркой. Это было первое слово, которое пришло мне в голову. Не в плане одежды на ней было простое, светлое платье.
Она была яркой по своей сути. От Дарины исходила аура тепла, искренности и какой-то наивной, упрямой веры в добро. Эта аура была настолько чистой, что казалась почти неуместной в этом мире, и уж тем более в моем саду, где все было подчинено логике. Она была как полевой цветок, случайно проросший посреди стерильной лаборатории.