Точки, обозначающие диверсантов, беспорядочно метались по карте,
то сбиваясь в кучу, то разбегаясь в разные стороны. Их тактика, их профессионализм, их хваленая выучка все это рассыпалось в прах перед лицом иррационального, первобытного страха.
Разумеется, ответил я, делая очередной глоток чая. Страх это простая химическая реакция и самый эффективный инструмент для работы с примитивными умами. Он отключает логику и апеллирует напрямую к инстинктам. Они пришли сюда, ожидая встретить магические барьеры, силовые поля, боевых дронов. Готовились к войне, одним словом. Я же просто рассказал им страшную сказку, используя их же собственные жалкие фобии. Их разум сам делает за меня всю грязную работу.
Я с легкой скукой наблюдал, как одна из точек на экране начала беспорядочно стрелять в пустоту.
Однако этот шум начинает мне надоедать, произнес вслух, ставя чашку на стол. Пора переходить ко второй фазе. Нелетальное устранение.
Алина сглотнула и перевела на меня взгляд, полный ожидания.
Я снова сделал едва заметный жест, словно смахивая крошку со стола. Этого было достаточно. В командном центре ничего не изменилось, но на экране, на территории моего «Эдема», природа проснулась, чтобы исполнить мою волю.
Он, элитный наемник, ветеран десятков корпоративных войн и зачисток Разломов, никогда не чувствовал себя таким голым. Его дорогое снаряжение превратилось в бесполезный хлам. Его отточенная тактика была бессмысленна. Он был профессионалом, привыкшим сражаться с врагами из плоти и крови, с магами, которые швырялись огненными шарами и ставили силовые щиты. Все это было понятно. У всего этого были правила.
Но здесь правил не было.
Это была не просто ловушка. Призрак понял это с леденящей душу ясностью. Ловушка это то, что срабатывает и убивает. А это это была игровая площадка. Террариум. И они были в нем подопытными насекомыми, а хозяин этого места с ленивым любопытством наблюдал за их конвульсиями.
Он не пытался их убить. Он пытался их сломать. Пси-блокаторы были бесполезны, потому что атака шла не извне. Хозяин этого леса не создавал иллюзии. Он просто брал их собственные страхи, их самые темные воспоминания, и слегка подталкивал их. Он превращал их разум в их личного палача.
Миссия провалена. Ожидания не оправдались. Уверенность сменилась холодной, трезвой оценкой ситуации: они были в полной власти существа, чей уровень могущества они даже не могли себе представить. И единственной целью теперь было выжить. Попытаться сохранить остатки рассудка у своих людей и найти выход из этого персонального ада.
Но он уже понимал, что и это ему не удастся. Хозяин этого места не позволит. Представление только началось.
Паника в отряде Призрака достигла своего пика. Дисциплина, выучка, годы тренировок все это рассыпалось в прах перед лицом иррационального ужаса. Они стреляли в тени, которые шептали им их самые постыдные тайны. Кричали друг на друга, видя в лицах товарищей искаженные морды монстров из своих детских кошмаров. Их профессионализм был бесполезен. Они стали просто напуганными детьми, потерявшимися в темном лесу.
Здоровяк по имени «Молот», который все еще палил в темноту, внезапно закричал. Его крик оборвался, сменившись сдавленным хрипом. Из-под земли, словно живые змеи, вырвались толстые, узловатые корни старого дуба. Они с неестественной скоростью и обвились вокруг его ног, рук и торса, поднимая в воздух. Корни не ломали ему кости, нет. Просто сжимали его, крепко, но аккуратно, как коллекционер бабочку, и медленно, беззвучно утаскивали в густую тень под кроной дерева, где он и затих, превратившись в еще один элемент лесного пейзажа.
Техник «Эфир», увидев это, в ужасе бросился бежать. Он отступал, пятясь и не сводя глаз с того места, где исчез его товарищ, и в следующий миг споткнулся, упав на спину. Земля под ним вдруг стала мягкой, податливой, как болотная топь. Она не засасывала, просто обняла его. Мокрая, холодная почва и мох плавно поднялись, формируя вокруг него уютный, но абсолютно надежный саркофаг, который оставил на поверхности лишь его побелевшее от ужаса лицо.
Третий боец, маг поддержки, видя участь своих товарищей, попытался сотворить защитное заклинание, но внезапный, локальный порыв ветра прервал его заклинание. Тот же порыв ветра подхватил его самого, легко, как осенний лист, поднял в воздух и аккуратно повесил за ремни тактического снаряжения на высокую, толстую ветку, где он и остался болтаться, как нелепая новогодняя игрушка, не в силах ни дотянуться до
земли, ни освободиться.
Призрак, оставшись один, смотрел на это, и в его душе профессионального убийцы боролись два чувства. Первым был первобытный ужас, который кричал: «Беги!». Но вторым, более сильным, был холодный, аналитический шок. Он наконец-то понял.
Это не было хаотичным проявлением проклятой земли. Это была тактика. Идеальная, безупречная тактика нелетального устранения. Каждое действие было выверено. Каждый его боец был нейтрализован способом, который идеально подходил для того, чтобы вызвать максимальную панику у остальных, но не нанести необратимого вреда. Это не была атака разъяренного духа природы. Это была работа хирурга. Холодная, точная и абсолютно безжалостная.