И тут же, словно наложение кадров, возникает другое воспоминание, здешнее. Вот он, Алексей Воронцов, стоит перед зеркалом в парадной форме. Его руки бледные, изящные, с длинными пальцами никогда не держали ничего тяжелее эфеса дуэльной рапиры или пера. Для него сила это не в понимании, как что-то устроено, а в мистическом «даре», в потоке, который он не может ни понять, ни проанализировать, а только почувствовать. Он бьётся головой о стену, пытаясь силой воли и гордостью выдавить из себя то, что не получается.
Картинка меняется. Я, прошлый, еду в старом, дребезжащем автобусе после тяжёлой смены. Вокруг чужие, усталые лица. Я ни от кого не завишу. Моя фамилия просто набор букв. Она ничего не значит. Я человек, ценность которого определяется тем, что он умеет делать своими руками и головой.
И снова наложение. Алексей идёт по широкому коридору Академии.
Мимо проходят другие студенты. Они кланяются ему, кто-то с уважением, кто-то с заискивающей улыбкой, кто-то с плохо скрытой насмешкой. «Княжич Воронцов». Эта фамилия здесь и благословение, и проклятие. Она открывает двери, но и накладывает немыслимый груз ответственности. Каждый его шаг оценивается. Каждый провал это не просто неудача, это пятно на репутации древнего рода.
Два мира. Два подхода. Логика против магии. Человек-практик против аристократа по рождению.
И я где-то посередине. С разумом рабочего, привыкшего разбирать проблемы на части, запертый в теле, которое должно творить магию интуитивно.
Лёжа на кровати, я вдруг почувствовал странное разделение. Мысли были моими, привыкшими анализировать и искать причину. Но тело тело помнило другое. Когда я думал о слове «плетение», мой разум видел пустоту, а вот пальцы пальцы на руках едва заметно подрагивали, словно вспоминали какие-то забытые движения. В глубине сознания, на самой границе чужих воспоминаний, таилось не знание, а ощущение. Ощущение того, как энергия, тот самый «эфир», должна течь по жилам, собираться в кончиках пальцев и формировать узор.
Это было похоже на фантомную боль в ампутированной конечности. Я не знал, как это делать, но какая-то часть меня чувствовала, как это должно быть. И это открытие, это слабое, едва уловимое ощущение, было первой искоркой надежды в беспросветном мраке.
Я лежал, глядя в пустоту, и мой собственный разум стал моим злейшим врагом.
Так она просила меня не колдовать пронеслось в голове. Но как я сдам этот экзамен? Или что там проверка? Точно, Проверка. Как я её сдам, если даже не попробую?
И тут меня словно ударило током. Сознание взбунтовалось, отторгая чужую роль, навязанную мне этим миром.
Погоди а зачем мне вообще её сдавать Мысль была острой и ясной, как звон стали. Я же не княжич! Я Петя. Пётр. Пётр Сальников! Какой я к чёрту княжич, почему я тут кому-то что-то должен? Я могу делать то, что сам захочу
Но за этим бунтарским порывом тут же последовала холодная волна реальности.
Или не могу? Я отчётливо почувствовал, как на меня давит груз чужой личности, чужих страхов и обязательств. Ладно, я понял. Во мне как бы две личности сейчас. Хрень какая-то. Но моя личность, личность Пети, она же сильнее! Я же чувствую себя именно как Петя, значит значит, я могу вообще уйти отсюда и пойти
И тут мысль оборвалась.
Куда? Чёрт Куда мне идти? В этом мире я был никем. Без документов, без денег, без понимания, как тут всё устроено. Просто странный парень в больничной рубахе с провалами в памяти. Отчаяние снова начало затапливать меня. Я просто лежал, и в голове была звенящая пустота.
А потом, из самой глубины этого отчаяния, родилась совершенно безумная, пьянящая мысль.
С другой стороны Я КНЯЖИЧ! Блть! Я же княжич!
Всё внутри перевернулось. Ужас и безысходность сменились внезапным, почти детским восторгом. Это же просто фантастика! Как в Гарри Поттере, только я ещё и княжич! Как Малфой, только, надеюсь, добрый! Это же деньги, статус, власть и магия Последнее слово прозвучало в голове как взрыв. Это уже не казалось бредом. Это было реальностью. Моей новой реальностью. И это было невероятно круто.
Страх не ушёл, но теперь он был другим. Это был не страх жертвы, а азарт игрока, которому выпал невероятный шанс.
Новый настрой придал сил.
Так, нужно попробовать, прошептал я в тишину палаты.
Собрав всю свою волю, я снова сел, потом медленно, опираясь о кровать, встал. Пол был всё таким же ледяным, но сейчас я этого почти не замечал. Я встал посреди комнаты, закрыл глаза и сосредоточился. Я пытался ухватить то самое фантомное ощущение, которое мелькнуло раньше.
Так если я не понимаю физику процесса, я должен создать для себя рабочую модель, сработала привычка инженера. Нужно представить, как эта сила, или что там, идёт из самого центра. Допустим, отсюда, из груди из сердца
Я поднял правую руку, бледную руку Алексея, и растопырил пальцы.
И тут же ступор.
Как там?.. Черепаха?.. Нет Чешуя! Я начал лихорадочно копаться в чужой памяти, как в запылённом архиве. Зеркало, Чешуя и Кокон. Имена были. Но как они выглядели? Я напрягся, пытаясь вытащить то самое видение дуэли. Вот он, Голицын, уверенно сплетает синие нити а вот Алексей, его собственные руки, и от них исходят тонкие, слабые, голубоватые