Он пошарил где-то в недрах своей мешковатой одежды и извлёк оттуда свёрнутый в тугую трубку, пожелтевший от времени кусок пергамента. Развернул его на грубом столе, придавив по углам какими-то деревяшками.
Передо мной лежал ну, это с очень большой натяжкой можно было назвать картой. Скорее, детский рисунок, выполненный углем и какими-то ягодными соками. Кривые линии изображали речки, зелёные кляксы леса, коричневые загогулины холмы. Замок Рокотовых был обозначен нелепым квадратиком с кривыми зубчиками. Но даже этот примитивный план давал пищу для размышлений. А мой мозг, натренированный на анализе спутниковых снимков, сейчас вцепился в эту каракулю.
Вот, ваше благородие, Борисыч ткнул морщинистым пальцем в одну из зелёных клякс. Это наши леса. А вот тут, палец переместился на извилистую синюю линию, Чёрный Ручей, земли, что Волконский отнять хочет. Самые плодородные у нас были. Хлебушек там родил знатный!
Я вгляделся в этот участок «карты». Ручей извивался, а по обеим его сторонам, судя по зелёным кляксам, действительно простирались поля. Но что ещё важнее местность вокруг была, мягко говоря, неровной. Лес, судя по рисунку, подступал довольно близко к ручью. И несколько коричневых загогулин, обозначавших холмы, образовывали что-то вроде узких проходов, дефиле.
Так-так-так. А вот это уже, блин, интересно. Местность это твой самый верный союзник или самый коварный враг.
Борисыч, я оторвался от карты, чувствуя, как в мозгу начинают выстраиваться первые тактические схемы, а эти холмы у Чёрного Ручья они высокие? И лес там густой? Труднопроходимый?
Старик задумался, почесав свою спутанную бороду.
Холмы-то не горы, конечно, ваше благородие, но повыше нашего замка будут. С них всю округу видать. А лес да, густой там лес. Чащоба непролазная, бурелом, чёрт ногу сломит. Медведи там ещё водятся, и волки стаями бродят. Наши-то мужики туда без особой нужды не суются. Тропки есть, конечно, звериные,
да охотничьи, но так чтобы войском пройти проблематично будет.
Проблематично для большого войска, но идеально для небольших, мобильных групп, мозг аналитика мгновенно выдал результат. Идеально для засад. Идеально для партизанских действий.
Я снова уставился на карту. Перед моим мысленным взором уже не было кривых линий и разноцветных клякс. Я видел реальную местность. Лес, дающий укрытие. Холмы, как естественные наблюдательные пункты и огневые позиции если будет чем стрелять. Узкие проходы, дефиле, где можно создать «бутылочные горлышки».
Тактические схемы, заученные ещё в военном училище, накладывались на эту примитивную карту. Принцип «разделяй и властвуй». Ударь и беги. Замани в ловушку. Используй фактор внезапности. Всё это здесь, на этой земле, которую я видел впервые, но которая уже становилась для меня полем будущей битвы.
Отчаяние начало отступать. Ему на смену приходил холодный, трезвый расчёт. И азарт. Да, чёрт возьми, азарт! Задача казалась невыполнимой, но тем интереснее было найти решение. Это как сложнейшая шахматная партия, где у тебя остался только голый король и пара пешек, а у противника полный комплект фигур. Но если противник самоуверен и предсказуем то у него могут возникнуть большие проблемы.
Мои глаза, должно быть, загорелись каким-то нездоровым блеском, потому что Борисыч посмотрел на меня с ещё большим опасением.
Ваше благородие вы чего это? Не задумали ли чего супротив Волконского-то? С нашими-то силами это ж верная погибель!
Погибель, Борисыч, я усмехнулся, чувствуя, как по венам разливается адреналин, это сидеть сложа руки и ждать, пока нас поведут на убой. А если уж помирать так с музыкой. С такой музыкой, чтобы врагу эта мелодия ещё долго в ушах звенела.
Я снова склонился над картой. Чёрный Ручей. Какое, однако, ироничное название для места, которое может стать либо нашей общей могилой, либо началом чего-то совсем другого. Я ещё не знал, чего именно. Но я точно знал, что просто так я эти земли не отдам. И свою новую, пусть и донельзя хреновую, жизнь тоже. Хрен им!
Мозг лихорадочно просчитывал варианты. Лес для скрытного передвижения и маскировки. Холмы для чего? Камни кидать? Маловато будет. Нужны какие-то стрелы. А ещё лучше что-нибудь поэффективнее. Узкие проходы идеальные места для простых действенных ловушек, чтобы эти хвалёные латники в своих железных консервных банках почувствовали себя очень неуютно.
Главное не дать им использовать своё численное преимущество. Растянуть их силы. Заставить их бояться каждого куста, каждой тени. Превратить их победный марш по нашей земле в сущий ад. Да, это будет не классическая битва стенка на стенку. Это будет война крыс против слона. Но, как известно, даже самый маленький комар может довести огромного слона до бешенства.
Я провёл пальцем по извилистой линии Чёрного Ручья. Да, здесь. Именно здесь всё и решится. И у меня есть всего три дня, чтобы подготовить барону Волконскому и его бравой дружине такой «тёплый» приём, чтобы они его надолго запомнили. Если, конечно, выживут, чтобы было кому помнить.
Не успел я толком насладиться первыми, робкими проблесками надежды, как реальность решила снова дать мне под дых, причём в самом неприятном и предсказуемом виде. Оказывается, Борисыч был не единственным обитателем этого, с позволения сказать, «замка». И остальные его обитатели, как выяснилось, были далеко не так преданы идее «умереть с музыкой» и показать Волконскому, где раки зимуют. Скорее, они были готовы этих раков ему на блюдечке с голубой каёмочкой принести, лишь бы их шкуры остались целы.