В некоторых деревнях эта самая легенда рассказывается с тою отменою, что вместо Николы-угодника странствует с попом сам Господь в образе старца.
В издании немецких сказок братьев Гримм подобная же легенда рассказывает о странствовании апостола Петра вместе с солдатом. Св. Петр исцеляет больных и воскрешает королевну: когда привели его к одру усопшей, он приказал принести котел воды и выслал из комнаты всех домашних. Тогда разнял он все члены умершей на составные части, побросал их в воду, развел под котлом огонь и стал варить, пока все мясо не отделилось от костей. Затем белые кости были вынуты на стол; апостол сложил их вместе в том порядке, какой назначен самою природою, и трижды сказал: «Восстань во имя всемогущей Троицы!» Королевна восстала живою,
здравою и прекрасною.
Как в русской легенде поп не признается, что съел просвиру, так в немецкой солдат, что съел сердце жареного ягненка.
Превращение
Просицца дзед у бедного на нач и каже: «Гаспадарок, мой галубок! Пусьци мене на нач». «Можно, дзедку! У мене начуюць убогие, бедные и падарожные». «Кали, гаспадарок, я з каниом». Дак ион каже: «Дзедку! У мене поставиць нима гдзе, и сена нима, чого даць яму есць». Дзед каже: «Я б на дваре паставиу, кастрыци' падкинуу, дак и будзе есць!» Дак бедны павиоу каня и паставиу на дваре, а дзед пашоу сам у хату. На заутра, як дзед адхадзиу каже: «Дарую я табе гэтого каня на твае сирацтво". Гаспадар зачау яму дзякаваць", и каже да жонки: «Жонко! Возьмиом и вывазим хату». И вывазили хату"".
Апяць прышоу дзед на нач, дак той гаспадар не пусьциу. «Я той самы стары, а ты мене не пазнау!» И узяу изноу погладзиу того каня па галаве, и стау ион человеком; а бедны без каня зноу зробиуся бедным. (Записана в Новогрудском уезде Гродненской губернии старшим учителем Новогрудского дворянского училища М. Дмитриевым.)
Пиво и хлеб
Вот раз случилось: подходит храмовой праздник, и стали мужички варить к празднику пиво; только в этой самой деревне был один мужик, да такой бедной, что скудней его во всем околотке не было. Сидит он вечером, накануне праздника, в своей избенке с женою и думает: «Что делать? Люди добрые станут гулять, веселиться; а у нас в доме нет ни куска хлеба! Пошел бы к богачу попросить в долг, да ведь не поверит; да и что с меня, горемычного, взять после?» Подумал-подумал, приподнялся с лавки, стал перед образом и вздохнул тяжелехонько. «Господи! говорит, прости меня грешного; и масла-то купить не на что, чтоб лампадку перед иконою затеплить к празднику!» Вот немного погодя приходит к нему в избушку старец: «Здравствуй, хозяин!» «Здорово, старичок!» «Нельзя ль у тебя переночевать?» «Для чего нельзя! Ночуй, коли угодно; только у меня, родимой, нет ни куска в доме, и покормить тебя нечем. «Ничего, хозяин! У меня есть с собой три кусочка хлебушка, а ты дай ковшик водицы: вот я хлебцем-то закушу, а водицей прихлебну тем сыт и буду». Сел старик на лавку и говорит: «Что, хозяин, так приуныл? О чем запечалился?» «Эх, старина! отвечает хозяин, как не тужить мне? Вот дал Бог дождались мы праздника, люди добрые станут радоваться да веселиться, а у нас с женою хоть шаром покати, кругом пусто! «Ну, что ж! говорит старик, пойди к богатому мужику, да попроси у него в долг что надо». «Нет, не пойду: все равно не даст!» «Ступай, пристает старик, иди смело и проси у него четверик солоду; мы с тобой пива наварим», «Э, старичок! Тетерича поздно; когда тут пиво варить? Вить праздник-то завтра. Уж я тебе сказываю: «Ступай к богатому мужику и проси четверик солоду; он тебе сразу даст! Небось, не откажет! Л завтра к обеду такое пиво у нас будет, какого во всей деревне никогда не бывало!»
Нечего делать, собрался бедняк, взял мешок под мышку и пошел к богатому. Приходит к нему в избу, кланяется, величает по имени и отечеству и просит в заем четверик солоду: хочу де к празднику пива сварить. «Что ж ты прежде-та думал! говорит ему богатой. «Когда теперича варить? Вить до праздника всего-навсего одна ночь осталась». «Ничего, родимой!» отвечает бедной, коли милость твоя будет, мы как-нибудь сварим себе с женою, будем вдвоем пить да величать праздник». Богатой набрал ему четверик солоду и насыпал в мешок; бедной поднял мешок на плечи и понес домой. Воротился и рассказал, как и что было. «Ну, хозяин! молвил старик, будет и у тебя праздник.
А что есть ли на твоем дворе колодезь?» «Есть, говорит мужик». «Ну, вот мы в твоем колодезе и наварим пива; бери мешок да ступай за мною». Вышли они на двор и прямо к колодезю. «Высыпай-ка сюда!» говорит старик. «Как можно такое добро в колодезь сыпать! отвечает хозяин, только один четверик и есть, да и тот задаром должен пропасть! Хорошего ничего мы не сделаем, только воду смутим». «Слушай меня, все хорошо будет!» Что делать, вывалил хозяин в колодезь весь свой солод. «Ну, сказал старец, была вода в колодезе, сделайся за ночь пивом!.. Теперь, хозяин, пойдем в избу да ляжем спать, утро мудренее вечера; а завтра к обеду поспеет такое пиво, что с одного стакана пьян будешь».
Вот дождались утра; подходит время к обеду, старик и говорит: «Ну, хозяин! Теперича доставай ты побольше ушатов, станови кругом колодезя и наливай пивом полнехоньки, да и зови всех, кого ни завидишь, пить пиво похмельное». Бросился мужик по соседям. «На что тебе ушаты понадобились?» спрашивают его. «Оченно, говорит, нужно; не во что пива сливать». Вздивовались соседи: «Что такое значит! Не с ума ли он спятил? Куска хлеба нет в доме, а еще о пиве хлопочет!» Вот хорошо, набрал мужик ушатов двадцать, поставил кругом колодезя и стал наливать и такое сделалось пиво, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать! Налил все ушаты полным-полнехоньки, а в колодезе словно ничего не убыло. И стал он кричать, гостей на двор зазывать: «Эй, православные! Пожалуйте ко мне пить пиво похмельное; вот пиво так пиво!»