Броневик протиснулся через заросли и остановился, пока платформу прикрепляли к сцепке. Затем солдаты забрались на крылья и вцепились в броню. Мотор взревел, машина тронулась. Через минуту от них не осталось и следа. Только лёгкий запах сгоревшего топлива да пара обугленных веток напоминали, что отсюда стартовала ракета.
Бивак был поражён не меньше, чем при самом запуске:
И всё? Боже, да ведь её и правда можно запускать откуда угодно!
Да, если площадка ровная и твёрдая. Подойдёт школьный двор или стоянка.
Ещё год назад Граф не мог представить, что запуск ракеты станет настолько простым делом. Но тогда он и не верил, что Фау-2 начнут массово выпускать тысячами. Ужасающее мастерство всего проекта постоянно его изумляло.
Должно быть, для вас это невероятное чувство, заметил Бивак, видеть, как то, над чем вы работали с шестнадцати лет, стало оружием для защиты Отечества.
Слова прозвучали странно с подтекстом. Граф быстро глянул на него, но лицо Биаква было непроницаемым.
Конечно, сказал он. Докурил, бросил окурок в траву и раздавил ботинком. Нам пора обратно.
Они прошли всего метров пятьдесят, когда услышали, как возвращается полугусеничный броневик мотор визжал, будто в панике. Машина вынырнула из-за поворота задним ходом, без солдат, зацепившихся ранее за броню, резко затормозила. Боковая дверь распахнулась. Из неё высунулся сержант Шенк ветеран Восточного фронта, лишившийся обоих ушей от обморожения.
Доктор Граф, срочно на позицию семьдесят три! Лейтенант Зайдель вызывает вас.
Он протянул руку, чтобы помочь Графу забраться, но, увидев Бивака, замер в нерешительности.
Всё в порядке, он со мной, сказал Граф.
Сержант втянул эсэсовца и захлопнул дверь.
Кажется, вы кое-что забыли, сержант, холодно напомнил Бивак.
Шенк смерил его взглядом, затем неторопливо поднял руку:
Хайль Гитлер.
Броневик резко сдал назад, потом рванул вперёд, сбив всех с равновесия. Граф ухватился за одну из двух поворотных сидушек. Шенк сел на другую и с нарочитой вежливостью как метрдотель в дорогом ресторане предложил её Биваку. Они подпрыгнули на кочках и снова выехали на дорогу.
Места были предназначены для офицера запуска и его помощника. Сквозь узкие щели в задней стенке машины виднелась дорога, отдаляющаяся позади. Бивак рассматривал приборы явно хотел ещё один урок. Но Графа терзали дурные предчувствия. Аварийная ситуация. Сколько раз он слышал эти слова за последний месяц?
Его начинало мутить. Он вцепился в край сиденья. Через несколько минут они проехали мимо колонны топливных машин, припаркованных у обочины. Солдаты стояли под деревьями, руки в карманах курить было запрещено рядом с топливом. Броневик остановился. Граф с облегчением выскочил на мокрый воздух.
Лейтенант Зайдель ждал. В полку было три батареи, каждая по три взвода по 32 человека. Зайдель командовал второй. Он был ровесник Графа, тоже берлинец. Иногда по вечерам, если оставались силы, они играли в шахматы. Политики не касались. Сейчас лицо Зайделя было мрачным:
Пожар в отсеке управления.
Пожар? Электричество отключили?
Полностью. Пойдём, сам посмотришь.
Они обошли броневик. В двухстах метрах стояла готовая к старту ракета, без поддержки. Зайдель протянул бинокль. Граф навёл из-под боеголовки клубился дым, уносившийся ветром.
Она заправлена?
До краёв. Поэтому площадку эвакуировали. Замечено буквально за минуту до пуска.
Граф опустил бинокль. Он погладил подбородок и потёр нос большим и указательным пальцами. Другого выхода не было.
Полагаю, мне стоит взглянуть.
Ты уверен?
Это я, чёрт побери, её и построил, попытался он пошутить.
Честно говоря, пугает меня не взрыв, а лезть
по этой чёртовой лестнице "Магирус". Это было недалеко от правды он терпеть не мог высоту.
Зайдель хлопнул его по плечу.
Так, нужны два добровольца. Он подмигнул Графу и огляделся. Потом указал на двух стоявших рядом солдат:
Ты и ты. Тащите лестницу к ракете.
Солдаты вытянулись по стойке «смирно», лица у них побледнели.
Есть, господин лейтенант!
Граф крикнул им вдогонку:
Мне нужны перчатки и инструменты для отсека.
Впервые он заметил, что Бивак прислушивается к их разговору. Он повернулся к Зайделю:
Кстати, это штурмшарфюрер Бивак. Он присоединяется к нашему полку в качестве нового офицера национал-социалистического руководства.
Зайдель снова рассмеялся, будто это было продолжением их шутки, но тут Бивак щёлкнул каблуками и отдал честь:
Хайль Гитлер! и улыбка Зайделя поблекла.
Он ответил на приветствие:
И в чём именно будет заключаться ваша роль в полку, штурмшарфюрер?
Поднимать боевой дух. Напоминать солдатам, за что мы сражаемся.
Уголки рта Зайделя опустились. Он кивнул:
Полезно.
Граф снова посмотрел на ракету в бинокль. Ему показалось, или дым действительно стал гуще? Его беспокоила не столько близость жара к боеголовке пока взрыватели не активированы, аматол не опаснее желтого глиняного кома весом в тонну, но совсем другое дело топливо. Он уже видел, как взрываются топливные баки. Как-то раз на его глазах трёх человек разорвало на части. И это был всего лишь небольшой экспериментальный бак, тогда как Фау 2 несла восемь с половиной тонн спирта и жидкого кислорода. Он попытался отогнать эти образы.