Ну, перегорела и перегорела, улыбнулся я. Мы с вами, товарищ Никитина, строим самое передовое государство в мире, поэтому разные лампы накаливания и прочие злые происки врагов нам помещать просто не в состоянии. Поднимайте занавес, включайте микрофоны, хохотнул я и пропел:
Мы начинаем свой концерт, для чего? Для чего?
Чтоб не осталось в стороне. Никого, никого.
Пусть не решить нам всех проблем. Не решить всех проблем.
Но станет радостнее всем. Веселей, станет всем.
Хорошая песня, пролепетала женщина и бросилась в курилку ещё за одним своим нерадивым подчинённым, теперь уже за работником сцены.
Наконец, ровно через минуту кулисы занавеса разошлись в разные стороны, и весь зал местного ДК, все 600 человек посмотрели на меня одного, словно я пророк Моисей и сейчас дам сразу десять заповедей, которые перевернут жизнь.
Здравствуйте, товарищи! Здравствуй, Сестрорецк! весело гаркнул я в микрофон и сам же захлопал в ладоши, чтобы услышать ответные аплодисменты, которые не заставили себя ждать.
Затем я выждал небольшую паузу и начал вводную часть своей коротюсенькой лекции:
Всем вам, конечно же, хорошо известно, что сегодня, в эти самые дни, в нашей родной Ленинградской области проходит Первый Всесоюзный кинофестиваль. Где на суд строго всесоюзного жюри представлены такие картины, как «Живёт такой парень», «Тишина», «Живые и мёртвые», «Родная кровь», «Гамлет» и многие другие.
Скажите, а Олег Стриженов приехал? пискнула какая-то барышня лет тридцати с первого ряда.
Какие ещё есть вопросы по фестивалю? буркнул я и подумал, что сейчас меня разными звёздами кино буквально заклюют.
А Харитонов сегодня выступит? донёсся женский голос с другой половины зала.
А Коля Рыбников? выкрикнула барышня со второго ряда.
Бондарчук приехал? загудел какой-то суровый мужик.
Спокойно, то-ва-ри-щи! перекричал я весь зал, пользуясь преимуществом, которое дают микрофон и колонки. Если других вопрос по фестивалю нет, тогда переходим к концертной программе! Песня остаётся с человеком! Песня верный друг твой навсегда! произнёс я чётким командным голосом. И так как наш советский народ привык начальство если не уважать, то побаиваться, зал на секунду притих. А я, пользуясь моментом, ударил по гитарным струнам и запел:
Как провожают пароходы?
Совсем не так, как поезда.
Морские медленные воды
Не то, что рельсы в два ряда
И как только из моих уст зазвучал припев «вода-вода» из левой кулисы в танце, смутно напоминающем румбу, вышли Савелий Крамаров и Владимир Высоцкий. «Федя Косой, вон Федя Косой», зашептались в зале, и кое-где раздалось тихое хихиканье. «Черти полосатые, подумал я, продолжая петь про проводы пароходов, мы так не договаривались! Ну, сводные дети Лидии Руслановой, я с вами вечером отдельно поговорю». Однако, не обладая способностями к телепатии и не слыша моих гневных мыслей, в которых я костерил актёров
последними словами, Крамаров и Высоцкий, выйдя на центр сцены, упрямо продолжили кривляться и за моей спиной. Смесь танца живота и цыганочки вызывал в зале все больший хохот. Однако я пел и терпел. Но когда я стал исполнять последний куплет эти два обалдуя, словно сговорившись, подошли к микрофону и принялись подпевать:
Морские медленные воды
Не то, что рельсы в два ряда,
И провожают пароходы
Совсем не так, как поезда.
Ча-ча-ча! выкрикнул я, выдавив улыбку на своём лице.
Зал разразился аплодисментами, мы втроём отвесили один общий поклон и я в этот момент прошипел: «Танцевать не умеете, а лезете». А затем я снова улыбнулся благодарной сестрорецкой публике и объявил:
Встречайте! Один из лучших комедийных актёров страны: Савелий Крамаров! я указал рукой на Саву. И восходящая звезда советского кинематографа, актёр Владимир Высоцкий! я захлопал в ладоши, заставив поаплодировать весь зал, и шепнул Владимиру Семёновичу: «ушли».
А так же ещё одна восходящая звезда советского кино, пророкотал Высоцкий и указал на меня рукой.
Режиссёр Ян Нахамчук! хором гаркнули мои непослушные коллеги.
«Поросята», буркнул я и вместе с Владимиром Семёновичем удалился в левую кулису, где стоял звуковой пульт, за которым работал звукорежиссёр и он же работник сцены. А Савелий Крамаров, оставшись у микрофона, громко крикнул: «привет!», затем рассмеялся и перешёл к первому юмористическому монологу.
Вот вы тут спрашивали: «почему Лёня Харитонов не приехал, Коля Рыбников, Олег Стриженов?». А я вам отвечу: «Потому что кругом засели одни бюрократы. И чтоб куда-то прилететь, нужно двести бумаг подписать. А может и больше». А теперь представьте отчётный доклад бюрократа перед членами нашего советского правительства.
Хорошо подвёл, пробурчал Высоцкий, присев на стул в левой кулисе.
Годится, кивнул я, усевшись рядом, а сам подумал, что Савка шикарно работает, талантливо сориентировался на ходу и недаром для него сочиняют маленькие эпизоды во всех комедийных фильмах.
В связи с коренными изменениями в деле преобразования нашей страны многие из нас могут оказаться лишними, произнёс, глядя в бумажку, Крамаров со сцены. У нас развелось много прохиндеев, болтунов. Вы! Чего вы-то? Вымогатели! Аааа! Вымогатели вы! И других паразитов на теле, о господи прости, на теле нашей страны.