Предлагаю всех дармоедов бросить на борьбу с империализмом. А что? выпучил глаза Сава. Для начала собираем человек двести, обучаем их английскому языку. И весь этот боевой отряд ползучих гадов забрасываем, не скажу куда! Чтобы там раньше времени не узнали
Я не могу, не могу, тихо сотрясался от смеха Андрей Миронов. Гениально.
Поразил, Феллини, молодец, жал мне руку дядя Йося, который уже вплотную занимался планированием нашего выезда в город Петрозаводск. Хотя чему я, старик, удивляюсь.
Там они быстро акклиматизируются, быстро с кем надо покорешаться, они это умеют, продолжал чтение монолога Савка, под хохот гостей. И быстро внедряться во все отрасли капиталистического народного хозяйства. И вот в один прекрасный день их миллионер, тьфу, заходит в магазин с целью приодеться! Ха-ха-ха. Я не могу! А там уже наш человек надевает на него костюмчик, сделанный нашим же человеком, но уже в их швейной промышленности. Миллионер глядит на себя в зеркало. Ха-ха-ха! И теряет дар английской речи. На нем пиджачок асфальтового цвета со стоячим воротничком до макушки, галстук «мечта комбайнёра» и брюки из сэкономленных пиломатериалов. Ха-ха!
На этих словах легли все, кто зашёл на чай. А автор многих юмористических рассказов Василий Шукшин, который заявился в чёрных солнцезащитных очках, досмеялся до
икоты.
Молодец, товарищ Крамаров! Хвалю! рявкнул я и вскочил с маленькой табуретки. Амба! Амба это по нашему значит хватит.
Какая амба? завозмущался Савелий. У меня ещё больше половины текста!
Вторую половину расскажешь в Сестрорецке, прорычал я. Следующим номером нашей программы монолог Хлопуши их поэмы Сергея Есенина «Пугачёв». И этот номер впервые на арене исполняет товарищ Владимир Высоцкий. Прошу любить и не корить! захлопал я в ладоши.
Давай, Семёныч! заголосил Шукшин.
Всем известно, что Хлопуша это бывший разбойник, которого подослали к Пугачёву, что бы он взорвал порох и заклепал пушки, произнёс Высоцкий, выйдя на середину поляны.
Кстати, выглядел сейчас Владимир Семёнович не многим лучше, чем бывший разбойник. Штаны с дырками, рубаха кое-как заштопана усилиями Нонны, под глазом сине-красный синяк.
Давай, дорогой товарищ Высоцкий, без исторической справки, проворчал я, так как время уже поджимало. Слушаем.
Кхе, крикнул будущий кумир миллионов и начал читать:
Сумасшедшая, бешеная кровавая муть,
Что ты? Смерть? Иль исцеленье калекам?
Чего подскочил я на месте. Где хрипы Где напор Где оголённые человеческие нервы Сава, Олег возьмите верёвку, обратился я к Крамарову и Видову. Встали передо мной, как лист перед травой! Натянули канат! Держим! я взлохматил себе волосы, разделся по пояс и заорал:
Сумасшедшая, бешеная муть!
Исцеленье, твою так, калекам!
Проведите меня к нему!
Я хочу на этих словах я разбежался и, чтобы монолог получился как можно более эффектным, прыгнул на натянутую верёвку грудью.
Однако Савелий и Олег, не ожидая такого фортеля, выпустили концы веревки, и я со всего размаха вылетел на капустные грядки, за что-то запнулся и нырнул головой прямо в землю. Но потом я резко вскочил и докричал:
Я хочу видеть этого человека!
Гогот на заднем дворе дачи стоял, не прекращаясь, минут пять.
Кстати, в этой верёвке что-то такое есть, хохоча, сказал Шукшин. Конфликт, ха-ха-ха, на лицо!
Я бы даже сказал на лице, проворчал я, смахнув с себя грязь. Вот так и будем в Сестрорецке играть.
И первое, что мне приснилось это был туман, который клубился в огромном безразмерном пространстве подсвеченный неизвестным равномерным и тусклым источником света. Кажется, в конце нулевых по повести Стивена Кинга «Туман» будет снят такой фильм «Мгла». И вот сейчас я перенёсся в похожую мглу. Моё подсознание неведомым образом вернуло меня в тот самый момент, когда я потерял сознание на пляже Финского залива. Как утверждала Нонна, я пролежал на песке не больше тридцати секунд. Однако моё пребывание в так называемом астрале растянулось более чем на час.
В клубах серой непроглядной мглы то слева, то справа, то где-то впереди проносились черные беззвучные тени. Неприятный тихий гул, завывающего ветра давил на уши и пугал просто до чёртиков. Именно страх я испытал в самые первые минуты. «Если не сдвинусь с места, то мне конец», тут же подумалось мне, и я медленно передвинул правую ногу вперёд, затем левую и снова правую. И с каждым новым шагом оцепенение начинало постепенно отступать, а на его место вливалось желание биться за свою жизнь до конца.
Эээй! выкрикнул я. Слышит ли меня кто-нибудь
И вдруг одна из теней, пролетавшая впереди, обратила внимание на мой голос, резко затормозила и поползла мне навстречу. «Да чтоб тебя!» пронеслось в голове, и я, развернувшись и не разбирая дороги, ринулся в противоположном направлении. А клубящийся туман, словно живое существо вдруг пробудился и стал хлестать меня по щекам и чем-то липким и тягучим связывать руки и ноги. И теперь каждый шаг давался с большим усилием, как будто я прорывался не через скопление мелких частиц воды, а через какой-то висящий в воздухе кисель. Кстати, на чёрную зловещую тень туман никак не реагировал. Она уверенно следовала именно за мной.