А это хорошо, похвалил князь дружинника. Поговори с посланником, узнай у него имена и адреса нужных людей в Крепинске и отправляйся сегодня же. Мне, конечно, жаль будет потерять тебя, если это всё окажется ловушкой, но с другой стороны, кто, кроме тебя, может вырваться из любой западни? Поезжай.
Слушаюсь, господин! ответил довольный Влок.
А ты готовь малую дружину для отправки в Речин, сказал князь воеводе. Чтобы начать полноценную войну со Станиславом, мне необходимо заручиться обещанием Станимира не помогать чермянам и обсудить условия с Чеславом. Но отправить дружину в Речин можно уже сейчас мы должны показать, что настроены серьёзно.
Будет сделано, по-военному кратко ответил Миронег.
Все свободны! не менее лаконично завершил совет князь.
Воевода, тысяцкий и дружинник тут же встали из-за стола и покинули каминный зал. Когда в помещении остались лишь князь и его брат, Видогост спросил:
А что ты будешь делать, если всё окажется правдой, и Владимир приведёт сюда дочь Любомира?
Влок сказал, что Любомир принял моего сына с уважением и окружил его отеческой заботой, я сделаю то же самое в отношении его дочери, ответил князь. Я не дам Ясну в обиду.
Но она теперь не только дочь Любомира, она в первую очередь жена Далибора. Это сильно меняет дело.
Это ничего не меняет.
Далибор имеет право потребовать выдачи сбежавшей жены.
Пусть придёт сюда и потребует, усмехнулся Борислав Владимирович. Пусть попробует забрать её силой. Посмотрим, как у него это получится. К тому же дело в любом случае идёт к войне, я не понимаю, чего ты так переживаешь по этому поводу, брат.
Я просто боюсь, что из-за этой девчонки мы получим много проблем. Одно дело объявить войну, чтобы отомстить за сына, и совсем другое прятать у себя сбежавшую мужью жену. Тот же Станимир может тебя не понять. Никто не поймёт. Это неправильно.
Неправильно? А ты разве ещё не заметил, что в последнее время правила сильно поменялись?
Но есть вещи, которые менять нельзя, заявил Видогост. Ты можешь убить Станислава за то, что он не проявил к тебе уважение и посадил в темницу Владимира, но нельзя забрать жену у его сына без уважительных причин.
Дочь Любомира я в обиду не дам! произнёс князь и ударил кулаком по столу. Это моё слово!
Дорога была широкой и ровной, утоптанной, без рытвин и осыпей. Сразу от её краёв начинались заросли кустарников, часто попадались одиноко стоящие деревья и небольшие рощицы. Чуть дальше виднелись склоны, усыпанные серыми камнями. Отчётливо слышался шум горной реки, скрытой буйной растительностью. Подъём становился всё заметнее. Мне на гусаке он проблем не доставлял, но Ясна с Добраном его явно ощущали, хоть и держались бодрячком.
А ещё нам вообще никто не попадался на пути: ни встречных не было, ни тех, кто мог бы нас обогнать. Ни воза, ни пешего путника, ни всадника. Вообще ни души, будто дорога была заброшенной и никуда не вела. Но по её состоянию было видно, что это не так. По этой дороге кто-то ездил, и, возможно, часто. Но кто, куда и почему не в этот день? Ответов на эти вопросы у меня не было. А очень уж хотелось бы их иметь. Особенно на второй очень уж было интересно: куда вела такая хорошая дорога, не обозначенная на карте?
Чтобы не терять времени, мы не делали больших остановок только напоить и покормить гусака. Сами перекусили на ходу остатками пожаренного накануне мяса и последними чёрствыми ломтями хлеба. Мы везли с собой ещё большой кусок сырого мяса, чтобы пожарить его на ужин. И этим все наши запасы провизии ограничивались. Дальше, если не встретим никакой деревни или города, нужно было охотиться.
Трудно сказать, сколько вёрст мы преодолели за этот день явно немного. Но теперь для нас главным была не скорость, а выживание. Поэтому когда солнце пошло вниз, и тени начали удлиняться, я сказал:
Хватит на сегодня дороги. Пора присматривать место для ночлега и разводить костёр. В горах темнеет рано, не успеем оглянуться, как опять мглецы налетят.
Спорить
со мной никто не стал. Далеко от дороги мы решили не отходить если днём мы никого не встретили, то ночью уж точно не стоило переживать, что нас обнаружат. Да и не располагал рельеф к тому, чтобы удаляться далеко от дороги: справа совсем рядом, судя по шуму, протекала река, слева почти сразу начинался крутой склон.
Поэтому остановились, как только увидели небольшую речушку: неглубокую, но быструю и с кристально чистой водой. Выбрали возле неё подходящую полянку, поросшую травой и невысокими жёлтыми цветами. С парой валунов и одинокорастущим деревцем, чтобы привязать гусака. Начали обустраиваться.
Добран первым же делом повёл ящера к воде, а Ясна задала мне вопрос, которого я точно не ожидал:
Можно я разведу костёр?
Почему бы и нет? ответил я, доставая из мешка и передавая Ясне моё походное огниво и трут. Ты видела, как я это делаю.
Юная княгиня тут же собрала хворост, нашла кусок коры, сухие листья, хвою и взялась за дело. Через несколько минут небольшой костерок уже горел. Я невольно улыбнулся. Ещё недавно эта девчонка боялась обычного огня, называла его диким, а теперь протягивала к нему ладонь, словно хотела убедиться, что пламя настоящее.