Врать пасечник явно не умел, поэтому я даже не стал проверять его при помощи своего навыка.
А чего ты испугался? спросил я.
Что ты осерчаешь, ответил Будута. Вон у тебя меч какой. Большой. Острый. Страшно.
Меч острый, да, согласился я и резко ткнул пасечника клинком в правое плечо.
Будута схватился за рану, упал на землю и принялся кататься по ней, как футболисты в моём мире перед судьями, выпрашивая красную карточку для соперника. Только пасечник ещё и дико выл. Смотреть на этот цирк у меня никакого желания не было, я пнул артиста по ноге и сказал:
Заткнись и встань! А тот вообще отсеку руку.
Пасечник тут же замолчал, однако вставать не собирался. Лежал на спине и смотрел на меня затравленным взглядом.
Где
Смык? спросил я в очередной раз.
Убёг.
Я вздохнул и ткнул клинком Будуту в бедро, но не глубоко, чтобы не зацепить артерию. Пасечник снова взвыл, а потом прокричал с дикой обидой в голосе:
Что ты делаешь, Долгой?
Пока ничего, но если не скажешь, где Смык, то, пожалуй, отрежу тебе руку или ногу.
Он убёг! Правда!
Я бы ещё мог поверить, что Вупна повела его в Дольничи, хоть это и бред полнейший, но убежать он точно не мог. Поэтому говори, где мой брат. И чем быстрее ты скажешь правду, тем целее будешь.
Чтобы придать весу своим словам, я уколол пасечника мечом в ягодичную мышцу. Будута вскрикнул, откатился и запричитал:
Не надо, не губи, прошу тебя!
Так, ты не доводи до этого, не зли меня. Следующий укол будет в живот. Где Смык?
Я не знаю.
В живот колоть я не рискнул ещё не хватало кишечник задеть, но по рёбрам лезвием полоснул. У пасечника после этого началась настоящая истерика: он начал бить руками и ногами по земле и выть. Я аж растерялся.
Минуты через две Будута резко затих и заявил:
Мне надо перевязать раны.
Это пока не раны, заметил я. Но ты на пути, чтобы получить настоящие. Где Смык?
Да не знаю я! воскликнул пасечник, да так искренне в этот раз, что я на мгновенье допустил, что наказываю невиновного.
Впрочем, вина Будуты в любом случае была в том, что Добран пропал пасечник обещал следить за мальчишкой и обеспечить его безопасность. Ну а чтобы не корить себя за излишне жестокое обращение, я присел на корточки, схватил Будуту за горло и в очередной раз повторил свой вопрос:
Где Смык?
Не знаю чуть ли не проплакал пасечник, косясь на меч, который я приставил к его щеке.
Соврал. Но красиво не будь у меня моего дара, я бы на этом моменте сломался и поверил. Вначале пасечник врал коряво, а вот теперь, видимо, от страха, у него словно актёрский дар проклюнулся. Только вот толку от того, что я видел, что Будута врёт? Как его было расколоть? Не руку же в самом деле отрезать.
Да и вообще, где мог быть Добран? Если бы его забрали огневики, то Будуте не имело бы никакого смысла врать. Наоборот, он бы мог предъявить мне претензии. А скорее всего, меня бы эти огневики здесь и встретили. Но пасечник упорно не хотел говорить, где мальчишка.
Позволь мне перевязать раны, попросил Будута голосом умирающего. Мне очень больно.
Сейчас тебе станет ещё больнее, пообещал я и прижал лезвие меча к щеке пасечника.
Нет! Не надо! взмолился Будута. Я всё расскажу!
Так рассказывай! взорвался я. Пока я тебе башку не отсёк!
Я всё расскажу, всё. Только, пожалуйста, позволь мне перевязать раны и дай попить.
А пожрать ты не хочешь?
Дай мне немного воды. Мне плохо.
Пасечник застонал так, словно уже помирал определённо у этого парня был неплохой актёрский дар. Но вот только наслаждаться его представлением мне не хотелось. И ещё до меня вдруг резко дошло: гадёныш тянет время. Зачем непонятно, но однозначно тянет.
И как же это меня разозлило. Я полоснул лезвием по щеке пасечника, затем встал и со всей силы пнул его по рёбрам. И не раз. Пинал, можно сказать, от души выместил на бедняге всю накопившуюся за последнее время злость. И что интересно, теперь все удары Будута сносил молча, что ещё раз доказывало: предыдущие его истерики были постановкой. После очередного удара я остановился и сказал:
Спрашиваю в последний раз. Где Смык? За неверный ответ убью.
На нём скверна, простонал пасечник. У нас не было другого выхода.
Что вы с ним сделали? закричал я и в очередной раз пнул Будуту. Где он? Отвечай, скотина!
На нём скверна, твой брат рыжий.
Это я и без тебя знаю. Где он? Говори или убью!
Для придания веса своим словам я снова уткнул остриё клинка в шею пасечника.
В погребе, прохрипел тот.
Я огляделся. На столе возле колоды лежал моток верёвки. Схватил её, связал Будуту и побежал в дом. Принялся бегать по комнатам, ища, где находится погреб. Нашёл. Откинул крышку и крикнул вниз:
Добран! Ты здесь?
Здесь, донеслось из темноты.
Ты связан? Вылезти сам можешь?
Смогу, если лестницу дашь.
Сейчас дам.
Лестница лежала на полу в этой же комнате. Видимо, обычно она находилась в погребе, но сейчас пасечник её достал, чтобы мальчишка не вылез, да так рядом и бросил. Я схватил лестницу и спустил в погреб. Тут же внизу послышался шорох и почти сразу из проёма появилась голова мальчишки. Я протянул руку, помогая ему вылезти, а когда он был наверху, сказал:
Быстро в двух словах расскажи, что здесь произошло?